Призрак гнева

— А я говорю, садись. Я разве прокаженный, что со мной говорить нельзя? Иль мы для вас слишком низкородны? — Видар усмехнулся. — Не будь заносчивым таким. Говорят тебе, садись, значит, садись.

Бран рассердился, но не подал виду. Придвинул стул и сел подле конунгова сына.

— Вот так-то лучше, — заметил тот. — Не терплю, когда выкобениваются.

Тут ему пришлось прерваться: его приятели выползли из-под стола. Двое тащили третьего, который не держался на ногах. Им удалось взгромоздить его на табурет, однако он сразу же свалился, едва они отпустили руки.

Пьяный с грохотом упал под стол, и девушка подле Видара визгливо засмеялась, наваливаясь на юношу грудью. Видар лениво отпихнул ее прочь. Его приятель, что казался всех трезвее, сунулся было за упавшим.

— Брось его, Торкель, — велел Видар, — леший с ним, пускай валяется, возиться еще. Пить не умеет, а пьет, свинья. Проспится, сам вылезет.

— Тоже правда, — согласился тот, кого звали Торкелем. — Нам больше достанется.

Приятели Видара уселись у стола. Один из них тут же уронил голову на руки. Торкель вытаращил на Брана осоловелые глаза, некоторое время смотрел, а после огляделся.

— А-а, ведьмочка! — воскликнул парень, в темноте приметив Уллу. — Иди-ка сюда!

Улла не шелохнулась.

— Чего, боишься меня, а-а? — в голосе зазвучало глупое лукавство. Пьяно улыбаясь, Торкель погрозил Улле пальцем, и едва не рухнул с табурета. Взмахнув руками, с трудом удержался за столом.

— У, мать твою, — выдохнул он, округлив глаза. — Стул, собака, качается!

Сын конунга наблюдал за ним с неприкрытым презрением.

— А ты выпей еще, — голос Видара не выдавал насмешки.

— А и то, — обрадовался Торкель. — Эй, мышка, тащи мне браги! Слышь ты, иль нет?

Улла подошла к столу. Дерево стукнуло о дерево, когда она поставила перед парнем ковш:

— На. Не утони только.

— Ах ты, ласковая, — грубо, по-медвежьи Торкель сграбастал девушку в объятья.

— Да отстань! — вывернувшись, Улла с силой толкнула его в грудь, и он едва не полетел на пол.

— Сука! — заорал Торкель, вцепившись в край стола. — Шлюха подзаборная! Чего пихаешься, стерва, охренела? — он попытался встать, и Улла отшатнулась. — Шалашовка! Сраная подстилка! Что, имели тебя мало? Ну, я тебя щас так отымею, своих не узнаешь! — Торкель хотел схватить ее, но она увернулась. Бран стиснул кулаки. Он был готов вскочить, однако его опередил Видар.

Молниеносно, как змея, он взметнулся с места. Очутившись подле Торкеля, схватил приятеля за волосы и прижал лицом к столу. Раздался глухой стук. Торкель взвыл. В руке у Видара блеснул кинжал.

— А ведь я тебе говорил, — Видар даже не повысил голоса. — Предупреждал. Я же предупреждал, чтобы сестрам моим гадостей не говорить и руками их не хватать. Предупреждал я тебя, Торкель? — легкое движение пальцев. Что-то хрустнуло, и Торкель застонал. Он силился высвободиться, но руки Видара были как тиски. Склонив голову, он смотрел на приятеля сверху вниз.

— Чего молчишь-то, а? — осведомился Видар. — Когда я спрашиваю, ты должен отвечать. Я предупреждал? Да или нет?

— Д-да… — прохрипел Торкель.

— Видишь? Предупреждал. Я ж твою мать шлюхой не ругаю? Не ругаю. Сам можешь ругать, это твоя мать, а я не могу. И никто не может. Чего ж ты моих трогаешь? Видно, думаешь, что я пустое место? Так, что ли? — ноздри Видара раздулись.

— Не думаю, — поспешно отозвался Торкель, — пусти, чего ты…

Видар будто не расслышал:

— А помнишь, чего я обещал? Не помнишь? Так я напомню. Я обещал, что если ты еще раз моим сестрам хоть слово грубое скажешь, я тебе отрежу нос. Обещал? Да или нет? — Видар рванул Торкеля за волосы и резко приложил его голову о стол.

— Да, или нет?! — возвысил голос Видар.

— Да… но я ж шутя… Пусти, ладно тебе!

— Вот видишь, я тебя предупреждал. Но тебе плевать. Теперь пеняй на себя. — Видар сделал молниеносное движение рукой, и кинжал вонзился в столешницу у самого Торкелева лица. Тот непроизвольно заслонился ладонью. Видар произнес:

— Руку убери.

Торкель не ответил. Видар повторил:

— Я сказал, руку убери, — его голос был ровным, на лице ничего не отражалось, только глаза потемнели, да раздувались ноздри.

— Не надо! — взмолился Торкель.

— Убери руку! — приказал Видар в ответ.

Тот не подчинился. Быстрое движение. Лезвие черкнуло Торкеля по пальцам. Брызнула кровь, парень вскрикнул, а Видар произнес:

— Хочешь, заодно отпилим руку? Ладно, давай.

Снова движение, и снова лезвие скользнуло вдоль порезанной руки. Кровь полилась, закапала на стол.

— Я обещанья исполняю, — промолвил Видар.

Торкель отчаянно рванулся, но это ничуть не помогло, стальная хватка не ослабла. Видар припечатал голову приятеля к столу, глаза горели, как у волка. Ощерив зубы, он негромко произнес:

— Решил поиграться? Ладно, поиграемся, — Видар ударил Торкеля кинжалом по руке. Тот дико взвыл, отдернул окровавленную ладонь, и Видар тут же полоснул ножом его щеку. Торкель захрипел, стараясь вырваться. Кинжал поднялся снова…

— Видар! Хватит, я прошу, — раздался тихий голос Уллы.

Кинжал, сверкая, замер над Торкелевой головой.

— Тебе его жалко? — спросил Видар. Голос был как струна, готовая порваться.