Призрак и другие соучастники

— Тебе не кажется, что это как-то… не правильно? — Огромные глаза девочки уставились на Гарика с осуждением, — Рано или поздно они узнают, кто над ними пошутил, и начнут мстить…

— Не бойся! — Брат озорно улыбнулся, — Я тебя им в обиду не дам!

Вадик презрительно фыркнул.

— Да я не об этом! — махнула рукой Стася, — И вообще, Алиса Сергеевна, уже сутки как в тюрьме. Мы же поклялись ее спасти, а сами тратим время на всякие глупости.

— Точно! Пора обсудить план следственных мероприятий. — мгновенно переключился Гарик, — Думаю, начать нужно с версий…

— Эй, народ, вы читали плакат про «рыбью слепоту»? — Между Гариком и Стасей бесцеремонно влез Кролик, — Офигеть, правда?

Негодование Вадика наконец-то нашло подходящий объект и выплеснулось на голову безмятежного Санька:

— Чего тебе тут надо, стукач? — гаркнул он на оторопевшего одноклассника, — Иди к своей Вилке. Вон она, над борщом страдает — от «рыбьей слепоты» лечится! Иди — с ней поболтай, а нам предатели не нужны!

Кролик что-то обиженно пробормотал в отсвет и быстро убрался восвояси.

— Ну, зачем ты так? — Гарик озадаченно провел рукой по своим рыжим вихрам, — Не ожидал от тебя таких эмоций, брат!

— Знаете, что? — Стася немного подалась вперед и понизила голос, — Нам не стоит здесь, в столовой, обсуждать наши дела. Нужно какое-нибудь укромное место — что-то вроде штаба.

Братья переглянулись:

— Гарик, нет!

— Почему нет?

— Ты же обещал, что мы никому о нем не скажем?

От негодования голос Вадика задрожал, кровь прилила к ушам.

— Да брось ты! Она же своя. Стася, у нас есть такое место.

* * *

Сразу после уроков, выпросив у тети Али из гардероба свои кутки, они выскочили из здания интерната. На улице было еще светло, но во всем угадывалось дыхание скорых сумерек, которые уже успели плеснуть оранжевой краски в лучи усталого солнца, сделали стволы сосен за оградой интерната розовыми, а тени — темно-синими. Скоро солнечный диск превратиться в красный глаз гигантского альбиноса, и начнет стремительно темнеть.

Вадик набрал полную грудь пряного осеннего воздуха и с шумом выдохнул его, отгоняя неприятные мысли. Постоял немного, наслаждаясь с высокого крыльца интерната видом на Тихореченск. Маленький городок опоясывала речушка со смешным названием Чудилка. Она, словно охраняла жилища людей от подступающего леса, преграждая путь высоченным елям к деревянным домам позапрошлого века и редким пятиэтажкам советского образца. Вадик в последний раз глянул на город в предчувствии осенних сумерек и припустил вслед за братом и Стасей.

Путь друзей лежал за территорию интерната. Там, за дырявой оградой — не смотря на регулярные разносы Стервеллы, Мироныч ленился штопать дырки в металлической сетке, которые проделывали жаждущие свободы воспитанники — покачивался величественный лес. Интернат стоял на самом краю Тихоречинска. Между берегом Чудилки и территорией бывшей усадьбы Вершицких каким-то чудом сохранилась полоса настоящего леса. Могучие сосны пронизывали густой подлесок, превращавший эти места в непролазную чащу. Кое-где ее пересекали узкие тропки, но таких было не много. По одной из них сейчас спешили близнецы. Следом шла Стася, еле поспевая за юркими мальчишками. Вот уже показалась знакомая сосна, расщепленная в прошлом году ударом молнии. Ее ствол, словно тело свечи, в местах, где треснула кора, оплыл прозрачной смолой. Вадик задержался на несколько мгновений, чтобы отломить кусочек древесных «слез» — вдруг он когда-нибудь станет янтарем. Сразу за сосной тропинка делала несколько крутых виражей, петляя между могучими пнями, ныряла под арку согнувшейся осины и упиралась в желто-оранжевую завесу кустов жимолости.

— Все, пришли! — Сообщил Гарик.

— Куда пришли? — Девочка начала удивленно оглядываться, — Здесь же ничего нет!

— А вот и есть! — близнец раздвинул кусты, и ребята оказались на крошечной полянке. Его брат аккуратно перевернул неприметную шапку зеленого мха и открыл трубу, торчащую прямо из земли, — Это наш штаб.

Маленькая деревянная дверь вела в надежно спрятанную от чужих глаз землянку.

— Добро пожаловать в Убежище! — Гарик застыл в театральном поклоне, пропуская Стасю вперед. Она сделал несколько несмелых шагов и исчезла в темноте. Близнецы последовали за ней.

— Вуаля! — щелкнул выключатель, и помещение залил уютный свет, шедший от электрической лампочки в стареньком, насквозь пропыленном, абажуре под потолком.