Призрак Канта

— Веселюсь я на работе, — сказал Меркурьев. — У нас совместный проект с китайцами. Сплошное веселье.

— А что? — заинтересовался Стас.

Василий Васильевич пожал плечами:

— Народ они… своеобразный. И язык у них своеобразный. Там, где разговаривают трое китайцев, находиться невозможно!.. А где десять, вообще!..

— Древняя раса, — заметила Кристина. — Язык тоже древний, тоновый. Нашему уху кажется, что они всё время общаются на повышенных тонах, а это совсем не так. Просто особенность такая.

— Нашему уху кажется, что они вот-вот подерутся, — подтвердил Меркурьев и подсел к ней. — Что это такое? Что вы делаете?

— Починяю Виктору Захаровичу телефон, — Кристина снова принялась за свои пластмасски. — У него всё время аккумулятор вываливается.

Она соединяла какие-то части, которые то и дело снова разваливались. На левой руке у неё был всё тот же перстень — огромный зелёный глаз. У Меркурьева он почему-то вызывал тревогу.

— Выбросить надо телефон вместе с аккумулятором, — высказался Стас. — Я Виктору Захаровичу сто раз говорил. Ты всё равно его не починишь, Крис.

— Если телефон произвели китайцы, — сказал Василий Васильевич и поставил стакан с джином на стол, — точно не почините.

— Почему это?!

— Можно я взгляну? Потому что у них всё одноразовое, у китайцев. Телефоны одноразовые, ботинки одноразовые, машины и то одноразовые. Починке не подлежат.

— В двадцать первом веке живём, — протянула Софья, пристраиваясь на диван, — и всё про какую-то починку разговоры ведём! Уж в новом тысячелетии, наверное, можно со старьём не возиться?! Выбросить его на помойку, а новое купить.

Меркурьев прикладывал друг к другу пластмасски и мельком взглянул на Софью.

— Пробросаемся, — сказал он, — если продолжим выбрасывать.

— В каком смысле?!

— Так ведь мир в тупик зашёл, — объяснил Василий Васильевич. Он много раз об этом думал. — Ничего не делается надолго, с гарантией. Всё, что приходит в негодность, немедленно выбрасывается! Где разместить свалки, чтобы они вмещали всё выброшенное? Где взять ресурсы на новое? Землю, воду, лес, железную руду?… Мне на день рождения подарили дрель, — тут Меркурьев подумал и добавил, — китайского производства. При первой попытке просверлить дырку дрель сломалась. Я даже подумал, что она нужна, должно быть, не для того, чтобы дырки сверлить, а чтобы она была. Просто у меня есть дрель, а сверлить ею необязательно! Я попытался ее починить, но она так устроена, что из-за пустяка — привод полетел — починить её нельзя, только выбросить. Весь механизм выбросить, с мотором, со всем металлом, из которого она сделана!..

— Чистую правду говорите, — поддержал его Виктор Захарович. — Как хозяин подтверждаю!

— Мы в наших установках целые секции вырезаем, потому что клапаны летят, но поменять их нельзя, и всё тут!.. Выбрасывай весь блок! И так везде. Это называется — стимуляция спроса. Чем больше выбрасывают, тем больше покупают, следовательно, больше производят.

— Скукота какая! — зевнула Софья.

— Есть клей? — спросил Меркурьев у хозяина. — Любой! Сейчас вот сюда капнем, и какое-то время продержится.

— Спасибо, Василий Васильевич!..

— А вы прям разбираетесь, да? Во всех этих штуках?

Меркурьев допил джин, посмотрел в стакан и подумал, что ещё хочет. Надо налить.

— Руками умеете работать? Гайки крутить? — Софья непонятно улыбалась.

— Умею, — признался Меркурьев. — И люблю.

— Я-ясненько, — протянула она. — Вы модель прошлого — человек ухватистый. Эта модель была в моде, когда считалось, что работать руками не только полезно, но и необходимо. Женщина должна была уметь шить и вязать, а мужчина ремонтировать машину и менять раковину!.. Сейчас это смешно!

Виктор Захарович сбоку взглянул на неё и спросил осторожно:

— Отчего же… смешно?

— Ну, глупо! — пожала плечами Софья. — Ну кому может понадобиться то, что сшито своими руками?! Или кому придёт в голову раковину менять?! Ну, сами-то подумайте! Для этого есть отдельные люди, специалисты, они всё за вас сделают.

— Где взять клей? — спросил Меркурьев, которому надоел этот разговор.

Виктор Захарович радостно сказал, что в мастерской, он сейчас принесёт, Меркурьев возразил, что лучше сам сходит, и они ушли вместе.

— Нет, вообще он прав, — задумчиво сказала Кристина. — Починить на самом деле ничего нельзя.

Софья махнула рукой.

— Ну и что?… Это всё такая ерунда, подумаешь! Просто он хочет, чтоб его считали умным.

— Кто считал? Мы?! — удивилась Кристина, и Софья покровительственно ей улыбнулась.

— Вы ещё девчушка совсем, — и Софья сделала некое движение, словно намеревалась потрепать студентку по щёчке, но в последний момент передумала. — Многого не знаете. Особенно про мужчин. А мужчина от всех остальных разумных существ отличается тем, что должен постоянно производить впечатление!

— Это от каких же — остальных разумных? — осведомился Стас лениво. — Ну, женщины, допустим, тоже разумные! Заметьте, я сказал — допустим! А остальные кто?

Софья махнула на него рукой.