Призрак Канта

Кант дотронулся до шапки, а Бессель шутливо поклонился.

— Вот я и говорю, — продолжал он, — везёт некоторым! Можно прийти и полюбоваться на собственную могилу! А моя пропала! Так и не найдена!

— Да на что она вам, Фридрих? — спросил Кант с некоторым раздражением. — Какая разница, есть могила или её нет! Вы же всё равно умерли!

— А если я желаю, чтобы мне поклонялись? Чтоб возлагали цветы? И молодожёны произносили на ней клятвы верности?

— На могиле? — уточнил Кант. — На вашей? Клятвы верности?

— Но на вашей произносят!

— Это просто глупая причуда, — уверил Кант.

Меркурьеву показалось, что он всё же немного гордится своей могилой.

— Рад, — сказал Кант, поворачиваясь к Меркурьеву и Муре. — Рад вас видеть вновь. Как давно мы не встречались?

— Больше года.

— Вы освежили в памяти моё неравенство? — осведомился Бессель.

Меркурьев замялся. Ему показалось, что Бессель говорит язвительно!..

— Честно сказать, — смутился он и отвёл глаза, — я собирался, но…

— Вам было не до того, я понимаю, — перебил его Бессель. — Так всегда! Вы были увлечены личными делами, а вовсе не моим неравенством.

— Я повторю, — пообещал Меркурьев. — Обязательно!..

— Итак, новогоднее застолье и увеселения, — продолжал Кант. — Струнный квартет приглашён?

— Боюсь, что нет, — сказала Мура тоже немного виновато.

— Ерунда! А гости? Гостей должно быть не меньше трёх — по числу граций, и не больше девяти — по числу муз.

— Нас получается больше, — призналась Мура.

— Это не слишком удобно для беседы, — огорчился Кант. — Но в новогоднюю ночь любые увеселения идут на пользу душе!..

— Да, — поддержал его Бессель, — кругом веселье! Смотрите, какие украшения из лампочек на соборе. В наше время…

— В наше время, — перебил Кант, — и лампочек-то никаких не было!..

— Холодно, — заметил Бессель. — Пройдёмся? Впрочем, у меня припасено кое-что!

И он вынул из-за пазухи плоскую фляжку с завинчивающейся крышкой.

— Первоклассный кёнигсбергский шнапс! — объявил знаменитый математик. — Старые запасы. Ну? За Новый год?

— За Новый год, — согласился Василий Васильевич растерянно.

И они выпили — по кругу, как студенты.

— Фрейлейн, — начал Бессель, вытирая рот тыльной стороной ладони, — то есть, прошу прощения, к вам нынче следует обращаться фрау! Фрау инженер, вы в самом деле хотите вызвать нас с Иммануилом сегодня ночью?

Мура опустила глаза.

Бессель переглянулся с Кантом.

— Нет, мы придём к вам потолковать, если пригласите, но всё же не в новогоднюю ночь!

— Извините меня, — прошептала Мура. — Я ещё многого не знаю.

— Ничего, ничего! — Кант ободряюще похлопал её по руке. — Вы постепенно всё узнаете!.. Мы придём завтра! Завтра будет отлично, вы согласны, Фридрих? Мы посидим у камина при свете зимнего дня, выпьем горячего пунша и потолкуем о приятном!

— Спасибо, — сказала Мура. — Спасибо вам!..

— Я люблю свой старый дом, — признался Бессель, — это прекрасно, когда в старом доме празднуют! Это значит, что дом живёт! Впрочем, вам нужно идти, молодые люди. Сейчас вам будут звонить с новогодними поручениями.

— Забыли хлеб, — пояснил Кант, деликатно понизив голос. — И зелёный горошек. Он был куплен заранее, но его только что съел пёс. Баночку поставили на самый край стола, а пёс вскочил на стул, и вот, вышел конфуз.

— Нам нужно идти! — Мура потянула за рукав Василия Васильевича, который стоял, как вкопанный. — Слышишь, там Жека что-то съел!..

— До завтра, — пробормотал Меркурьев.

Они пошли к мостику, соединяющему остров Канта со всей остальной планетой.

— Они завтра явятся к нам выпить и посидеть перед камином? — уточнил Меркурьев.

— Ну да, — согласилась Мура.

В кармане у Василия Васильевича затрясся мобильный телефон. Он вытащил его, взглянул — звонила Кристина, — и посмотрел в сторону собора.

Двое стояли у портика и горячо дискутировали о чём-то.

— Призраков не существует, — сказал Василий Васильевич Муре.

И тотчас же Кант обернулся и помахал ему рукой.

END THE