Призрак кургана

– Сесилия Сандер. Я специалист по работе с детьми в полиции округа. Допросы и все такое. А вы, значит, свидетель.

– Именно так, – опять сказал Герлоф.

– Вы в курсе, что это значит?

– Думаю, да. Слушать и запоминать.

– Хорошо. – Она пошла к южной вилле.

Герлоф прошел за ней по свежеошкуренной веранде. Лвери раздвинулись. В большом зале с полированным каменным полом и дубовыми панелями на стенах было на удивление прохладно – где-то работали невидимые кондиционеры.

Сестра Кента Клосса – джинсы и палевая шелковая блузка с изящным вырезом – встретила их у дверей. Она приветливо улыбнулась и протянула руку. Распущенные волосы элегантно падали на плечи.

– Герлоф?

– Добрый день… мы ведь и раньше виделись.

Он почему-то надеялся, что она вспомнит.

– Вы были в доме престарелых в Марнесе, рассказывали историю вашей семьи. И «Эландика».

– Ла-да-да… припоминаю – прошлым летом… Очень интересный был разговор. Пожилые люди могут рассказать столько интересного…

– Тем, кто захочет выслушать, – вставил Герлоф невеселую реплику.

Она улыбнулась и повела его дальше. Они прошли мимо выключенной беговой дорожки, большого винного стеллажа.

В креслах вокруг низкого дубового столика сидели несколько человек. Здесь настроение было явно напряженным. Серьезней всех выглядел главный герой – Юнас Клосс. Рядом с ним, покровительственно положив руку на плечо мальчику, сидел Кент Клосс – в меру загорелый, спортивный, в светло-бежевом летнем пиджаке.

Еще трое подростков, все опрятно одетые, в сорочках и темных джинсах. Герлоф знал только, что кто-то из них родной брат Юнаса, а двое других – двоюродные.

Миловидная молодая женщина принесла кувшин воды со льдом. Герлоф сначала решил, что это еще какая-нибудь родственница, но, когда она на ломаном шведском сказала «пожалуйста», сообразил что к чему. Наемная работница. Когда-то это называлось «прислуга». Подумать только – есть еще люди, которым это по карману.

– Итак, – сказала Сесилия Сандер, заняла место у торца и улыбнулась. – Семейная конференция закончена. Начинаем допрос. Мне бы хотелось, чтобы с нами остался только Юнас и кто-то из родителей. Остальные свободны. И погода, как видите, замечательная.

– Останусь я, – быстро сказал дядя Кент. – Я дядя Юнаса. Родителей здесь, к сожалению, нет.

Он улыбнулся, но улыбка осталась без ответа.

– А где они, Юнас? – спросила Сесилия.

– Мама дома… мы живем в Хускварне. А папа здесь, только… – Он замолчал и посмотрел на дядю.

– Он шеф нашего ресторана и должен быть на месте. Иначе мы лишимся лицензии на торговлю алкогольными напитками.

Сесилия посмотрела на Юнаса.

– Ну, хорошо, – сказала она. – Тогда начнем.

Открыла блокнот и перелистала записи.

– Вечером в конце июня, двадцать восьмого, если точно, ты с братьями собирался в кино в Кальмар. Но не поехал. Вместо этого решил пойти на берег.

– Так и было.

– А почему? Почему ты не поехал в кино?

– Фильм только с пятнадцати… Они меня не взяли.

Кент прокашлялся и наклонился над столом:

– Старшие братья так решили. У нас за спиной… я уже говорил с ними на эту тему. Они раскаиваются.

Герлоф обратил внимание, что Сесилия Сандер слушает Кента, но смотрит при этом на Юнаса.

– Значит, ты пошел на берег. И что было дальше?

Юнас обвел взглядом сидящих:

– Тут я увидел корабль… ну, я взял резиновую лодку хотел покататься. И увидел корабль.

– И ты можешь рассказать, что было дальше?

– Он назывался «Элия»… корабль, в смысле… он лодку утопил. И я забрался на борт.

Юнас начал рассказывать историю, которую Герлоф слышал уже дважды. Он рассказывал медленно, но на удивление последовательно и точно.

Сесилия слушала и делала пометки в своем блокноте. Когда Юнас рассказал, как он прыгнул с корабля и поплыл на берег, она отложила блокнот и достала из сумки несколько фотографий:

– Извини, Юнас, но я должна показать тебе несколько… неприятных фотографий, так что соберись с духом, пожалуйста. Это снимки утопленника, найденного в проливе несколько дней назад, примерно в пяти морских милях к северу.

Закрытые глаза, иссиня-бледное раздутое лицо, редкая бородка. На вид лет пятьдесят. Рабочий комбинезон. Наверняка несколько дней пролежал в воде, решил Герлоф. Он и раньше видел утопленников.

– Ты его узнаешь?

Юнас посмотрел на снимок, отвернулся, помедлил немного, вгляделся и кивнул:

– Он там был… лежал около люка в трюм.

Сандер отложила снимок:

– Его зовут Томас Херберг. Он немец. В кармане у него был бумажник с документами.

Никто не произнес ни слова.

Она показала еще одну фотографию:

– А вот это… не напоминает тебе тот корабль… «Элия»?

Герлоф вытянул шею и посмотрел на снимок. Относительно небольшая баржа, сфотографирована в три четверти. Черный корпус, две рубки. Он даже почувствовал гордость за свой рисунок в рыбарне. Один к одному Единственная разница – эта зачалена у пирса.

– Да… похоже, – тихо сказал Юнас.

Герлоф покосился на Кента Клосса – тот мельком глянул на снимок и отвернулся к окну.