Призрак Малого Льва (СИ)

— Это не я-а! — завизжала Эния, стараясь вырваться из его рук, — не я-а-а-а! Не слушайте его, я ему все объяснила! Но ему так больше нравится, потому что он выгораживает эту дрянь! Она рвется к власти! Она убьет всех по очереди, а потом и его самого, но он этого не понимает! Потому что он кретин! Пусти меня! Конс, защити меня, и я скажу тебе, кто убийца!

— Помолчи, женщина! — рявкнул на нее Конс.

Она вздрогнула и замолкла.

— Если я услышу от тебя еще хоть одно грубое слово о Риции, я тоже стану убийцей. И на этот раз жертвой станешь ты. Поняла?

Повисла долгая пауза. Все молчали как на похоронах.

— Поняла. Я все поняла, — заговорила Эния хрипло, — вам не нужен настоящий виновник, даже тебе, Конс. Вам нужно сохранить благочестие в вашей семейке. И вы уцепитесь за любого со стороны, на кого можно повесить это преступление! Я все поняла… Я тоже ваша родственница! Я Индендра, я жена Леция и мать этой… Но меня же как будто не существует, ведь так?! Меня нет, я никто! Я ваша раковая опухоль, великолепные Прыгуны, которую надо отрезать! Что ж, убейте меня, уничтожьте меня, очистите свое благородное семейство от позора… только это не избавит вас от трупов. А эта — как была внучкой Тостры, так и останется. Навсегда. Твоя Адела — только начало, Конс. И очень скоро ты в этом убедишься.

— Почему вы так настаиваете, — холодно спросила Риция, — что это я убила Аделу?

— Да потому что я тебя там видела! — прошипела Эния, — ты была в палате, ты ходила по ней и мерила ее шагами, ты заглядывала во все шкафы, ты даже занавески рассматривала! Зачем?!

— Затем, — спокойно ответила Риция, — что я собиралась туда ложиться.

— Ты?! — Эния рассмеялась, — ты здорова как слониха! Придумай что-нибудь получше!

Леций видел, что дочь едва сдерживается.

— Не кричите на меня, пожалуйста.

— Конечно! На тебя нельзя кричать. Тебя нельзя обвинять. За тебя тут все горой, и ты это прекрасно знаешь. Можешь выдумывать любую чушь, тебе все поверят. Потому что есть я. И им есть, кого обвинить!

Что-то нехорошо заныло у Леция в груди. Опять это жуткое подозрение. Риция, действительно, была совершенно здорова. С чего бы ей ложиться в больницу? Нет-нет, так можно и с ума сойти… Это Эния. Бьется в агонии и пытается все свалить на другого.

— Надеюсь, всем всё ясно? — спросил он, дождавшись паузы, — и все уже слышали, что говорят сектанты Малвеза. Осталось решить, что делать с ними и с ней, — он кивнул на Энию, — а потом решите, что делать со мной.

— Сектантов я убью сам, — заявил Конс, — сегодня же. И пусть кто-нибудь попробует мне помешать… Тебя, — он хмуро взглянул на Леция, — надо отправить в санаторий на Землю. Месяца на три или на полгода. Не представляю, как ты жил с такой присоской… А ее — он повернулся к Энии, — отдайте Гектору. Земляне хорошо умеют узнавать правду. Под гипнозом она сама всё расскажет.

— Так ты что, сомневаешься, что это она? — подал наконец голос усталый Азол Кера.

— Сомневаюсь, — сказал Конс.

— О! — завопила Эния! — я же говорила!

Ее черное облако метнулось к нему, принимая форму закрученной воронки, но у Конса была мощная защита. Эния снова поникла, оставшись ни с чем.

— Значит ли это, что ты подозреваешь меня? — взглянула на Конса Риция.

— Это значит только, что надо быть уверенным наверняка, прежде чем выносить приговор, — ответил ей Конс, — Эния — не Прыгун и вполне поддается гипнозу.

— Ясно, — усмехнулась Риция, — теперь мне всё ясно.

Она встала и быстро направилась к дверям.

— Риция, стой! — крикнул Леций, — вернись!

Она остановилась, оглянулась, сверкнув черными глазами.

— Внучке Тостры нечего делать в Директории, — холодно заявила она и скрылась за дверью.

* * *

Все разошлись. Леций стоял у окна, рассматривая огромные и наверняка мудрые ели, которые что-то хотели подсказать ему, но не могли. И никто не мог. Все слишком запуталось.

Он избавился наконец от Энии и переложил все на Конса. Он получил его прощение и сам его, кажется, простил. И он отравил тем самым Риции жизнь. Вот так. Как ни повернись, обязательно кому-то будет больно.

Конс повез Энию к Гектору. Теперь о ней узнают в полпредстве. Скоро о ней узнают и все аппиры. И как им объяснить, что она ему не жена, и Леций Лакон вовсе не собирался родниться с Тострой? Что Леций Лакон просто не умеет убивать слабых и безумно любит свою дочь.

Стемнело. От Гектора известий не было. Леций бродил по дворцу, не зажигая света, из зала в зал, из коридора в коридор. В спальне он увидел себя в мерцающем зеркале. Красавец Верховный Правитель загадочно смотрел на него из полумрака и казался жалким и несчастным. Все его усилия превращались в прах. Аппиры не стали самостоятельным народом, они неумолимо становились частью человечества, причем, далеко не лучшей его частью. Оторванная от него Риция все равно узнала, кто ее мать, и вряд ли теперь станет Верховной Правительницей. Эния, которой отдано столько сил и времени — убийца. Да еще в подземелье завелась какая-то немыслимая тварь, из-за которой придется свернуть раскопки…