Призрак Малого Льва (СИ)

Она отвернулась к экрану. Ничего как будто не изменилось, просто стало почему-то легко. Она только взглянула на столбцы слов и сразу поняла, что уже все их знает, как будто экранная страница целиком отпечаталась в ее памяти. Пока Миранда этому изумлялась, она поняла, что ее мозг жаждет новой информации, как разогретая мышца требует нагрузки.

Экранные страницы мелькали. Поглощение их доставляло наслаждение, от которого слегка кружилась голова. Миранда не замечала времени, процесс изучения захватил ее полностью. Хотелось запоминать еще и еще. Ей, как нищему, забредшему в пещеру с сокровищами, непременно надо было набить карманы до отказа.

Потом буквы стали плясать перед глазами, замигали цвета, появились какие-то посторонние звуки в ушах, и заломило в затылке.

— Кажется, всё, — сказала она, — я устала.

— Пойди погуляй, — посоветовал Азол Кера, — сегодня тебе достаточно… смотри только, еще чей-нибудь труп не найди.

Он встал. Она тоже.

— Спасибо, господин Кера.

— Не за что.

— Чем я могу вас отблагодарить?

— Это для общего дела, — сказал он, — занимайся своей работой.

— Непременно.

Она смотрела на него снизу вверх. Очень не хотелось, чтобы он уходил.

— А хотите чашку кофе? — спросила она.

— Хочу, — неожиданно согласился он.

Кофеварка была у Патрика. Миранда быстрым шагом направилась к нему и столкнулась в коридоре с Рицией. Та как раз выходила из диспетчерской. На ней был белый летний сарафан без лямочек и темные очки.

— Здравствуйте, Миранда, — сказала она вполне приветливо и даже чуть улыбнулась.

— Доброе утро, — ответила Миранда, ей почему-то показалось, что глаза у юной принцессы под очками заплаканные, и вся она какая-то поникшая и кроткая.

Невольно посмотрев ей вслед и отметив изящество ее походки, Миранда тут же забыла о ней и вошла к сыну.

— Немедленно скажи, как я выгляжу, — взволнованно проговорила она с порога.

Сын оторвался от своих экранов.

— Нормально.

— Ну что значит, нормально?

— Ты похожа на одуванчик, — улыбнулся Патрик, — а что случилось-то?

— Ничего, — она пожала плечом, — просто хочу выпить кофе.

— В чем же дело?

— Я заберу кофеварку?

— Забирай.

Глупый получился и короткий разговор. Патрик еще раз взглянул на нее через плечо и отвернулся.

Миранда вернулась в свой кабинет. Азол Кера исчез. Не дождался или передумал. Она разочарованно поставила кофеварку на стол рядом с компьютером, села в кресло и уставилась в окно. Перегруженный мозг ни о чем больше думать не хотел. Он тупо повторял последние услышанные фразы: «Ты похожа на одуванчик, ты похожа на одуванчик…» Скорее, на одну тычинку от одуванчика, которую несет ветром неизвестно куда.

* * *

Во дворце было прохладно, хотя в раскрытые окна янтарной гостиной врывался жаркий полдень. Отрадно было видеть двух братьев вместе, но больше радоваться было нечему. Конс сидел в кресле возле журнального столика, отделанного янтарем, Леций лежал на диване, закинув ноги в белых сапогах на бархатный валик. Ольгерд стоял у окна.

Объединяло их одно: все трое безумно любили Рицию, а подозрение неумолимо падало на нее. У Ольгерда это не укладывалось в голове, как впрочем и у Конса с Лецием.

— Куда только, черт подери, подевалось твое ясновидение! — раздраженно сказал ему Леций, — помнится, когда-то ты даже не знал, как от него избавиться.

— Для этого надо вогнать меня в сильный стресс.

— Я тебя вгоню, куда угодно, если ты мне скажешь, кто убийца.

— Не старайся. Я и сам уже вхожу в него штопором.

Леций повернул царственную голову к брату.

— Что Риция делала в больнице? Может, Флоренсия знает?

— Она не сказала ничего вразумительного. У них какие-то женские секреты, — хмуро проговорил Конс и неожиданно сорвался, — как ты можешь подозревать нашу дочь, не понимаю! — раздраженно бросил он.

— Напротив! — так же нервно ответил ему Леций, — я хочу избавить ее от подозрений. Раз и навсегда. Но если это не Эния, то кто?!

— Я всегда вам говорил, что есть кто-то еще, — вмешался Ольгерд. Новая планета, новые условия, мало ли кто из Индендра мог стать Прыгуном? Например, Сия.

— Я думал об этом, — признался Леций, — это немыслимо.

— А подозревать Рицию — мыслимо?

— У Риции хотя бы есть мотив.

— Какой? Власть? Она всегда была равнодушна к власти. И потом, у нее все будет и так, зачем ей торопить события?

— Ольгерд прав, — сказал Конс, — оставь девочку в покое. Я потерял одну дочь, и я никому не дам на растерзание вторую.

Леций взглянул на него.

— Уверяю тебя, я тоже.

Они выразительно посмотрели друг на друга. У них был свой немой язык и своя, мало кому понятная, манера общения. На то они были и близнецы.

— Я понял одно, — сказал Конс, — после того, как я чуть не убил своего младшего брата: нельзя торопиться с обвинениями, какими бы очевидными они ни казались. Потому и отправил Энию на допрос. А тем более, обвинять Сию!..

— Старшего, — недовольно поправил его Леций, — старшего брата ты чуть не убил.

— Видимо, придется все-таки убить, — фыркнул Конс, — терпеть не могу, когда яйца учат курицу.

— Тогда молчи и соблюдай субординацию.

— Это ты помолчи, мелкота, я еще не все сказал.