Призрак Мими

Моррис сел напротив инспектора. Тихоня помощник продолжал строчить в блокноте со скоростью, никак не соответствующей тем двум-трем фразам, что Моррис успел произнести. А нет ли, часом, на его одежде или в поведении чего-нибудь такого, что могло его выдать? Он посмотрел на руки, чтобы проверить, не присохла ли кровь под ногтями, и обнаружил, к своему ужасу, что пальцы дрожат.

– Два вопроса, если быть точным. Первый: незадолго до того, как в офисе произошло то, что там произошло, синьор Позенато позвонил в полицию…

– Davvero? – удивление было, возможно, чуточку поспешным. – Карабинеры мне не говорили.

– Потому что сами не знали в то время, – усмехнулся Марангони. Он определенно разжирел с тех пор, как занимался делом Массимины. – Позенато ведь звонил нам, а не им.

– А по какому поводу? Может быть, тут и кроется разгадка. – Едва вымолвив это, Моррис понял, из какой ловушки только что ускользнул.

– Нет, вы меня не так поняли. Связь прервалась.

– А, теперь понятно. То-то телефон валялся разбитый.

– Странно то, что, по словам оператора, принявшего звонок, Позенато не казался особенно взволнованным или испуганным.

Марангони замолчал, упершись в Морриса свинячьими глазками. Но тот даже расслабился слегка. Это как езда на велосипеде, подумал он. Раз научившись держать равновесие, уже не забудешь. Даже через годы все вспоминается за полминуты. С чувством, с толком, с расстановкой он напустил на себя озадаченный вид.

– Не казался? И что же?

– Но после того, как разговор был прерван и случилось еще что-то, Позенато закричал: «Ты спятил?» или нечто в этом роде. Это опять-таки показывает, что он был скорее удивлен, чем напуган.

Моррис покачал головой в явном недоумении. Помощник инспектора бросил писанину и теперь с довольно нервной улыбкой смотрел на него сквозь блики канделябров на стеклах очков. Моррис обратил внимание на его дурацкий галстук кричащей тропической расцветки, в лимонах и бананах. Такие галстуки носят люди, когда хотят замаскировать мнимой беспечностью свои комплексы хронических неудачников. Вновь воспрянув духом, Моррис решил обязательно повесить настенные светильники, и чтобы лампочки в них были не меньше шестидесяти ватт.

– Из этого можно сделать вывод, что он был хорошо знаком с убийцей, – заключил Марангони.

Моррис изобразил согласие пополам с сомнением:

– Может статься.

Инспектор вдруг подался к нему, грузно облокачиваясь на стол:

– А сейчас я хочу, чтобы вы мне сказали, кто этот убийца, синьор Дакворт!

Моррис встревожился. Он не ожидал атаки прямо в лоб. Выигрывая время, он спросил:

– Значит, вы не допускаете мысли, что это может оказаться еще одно похищение?

Его слова заставила Марангони слегка спустить на тормозах.

– No, per niente.

– Тогда это, видимо, все-таки дело карабинеров, – выдал Моррис, как бы сам удивившись несвоевременной мысли.

Но Марангони не отвлекался.

– Синьор Дакворт, – сказал он, делая ударение на втором слоге фамилии, – я спросил вас: кто убийца?

Моррис сделал глубокий вдох, изображая сомнения, затем вроде как решился.

– Видите ли, инспектор… кстати, как вас правильно называть, инспектором, полковником или еще как-нибудь? А то я с карабинерами совсем запутался.

– Инспектор – это инспектор, – равнодушно сказал Марангони и принял прежнюю позу. – Не забивайте голову должностями и званиями, синьор Дакворт. Просто скажите, что вы думаете.

– Я не хотел вас обидеть. Но, видите ли, инспектор, дело в том, что у таких людей, как Позенато, враги повсюду. У него своя фирма – ну, скорее, это фирма семьи Тревизан: его собственная родня, как бы сказать, отодвинула его от бизнеса. Он управляет компанией… э-э, – хм… мне не очень удобно говорить, будучи самому членом правления, но раз это может как-то помочь Бобо… так вот, он это делает таким образом, что открываются широкие возможности для взяточничества.

Выложив это одним духом, Моррис почувствовал себя канатоходцем, преодолевшим Большой Каньон по бельевой веревке.

Марангони откинулся на стуле и затянулся сигаретой, пристально глядя на Морриса, которому – вот ирония судьбы – именно теперь нужно было притворяться взволнованным.

– В компании применяются различные… э-э, не вполне законные схемы.

Помощник заскреб пером по бумаге. Марангони явно ждал многообещающего продолжения, но с этим Моррис предпочел пока обождать.

Наконец инспектор произнес вполне благодушно, даже покровительственно:

– В Италии это довольно обычная практика.

Моррис нервно поежился.

– У меня мало опыта в таких вещах, в основном знаю из газет.

– Так о каких схемах вы говорите?

Моррис выдержал драматичную паузу, но затем решил еще прозондировать почву.

– Если я расскажу, это означает, что компанию станут проверять? Это может нас разорить.

– Поживем, увидим, – отеческая мягкость на глазах уступала место угрозе. – Но вот если вы мне не расскажете того, что должны, тогда, будьте уверены, на вас свалятся сразу все инспекции.

Моррис все еще колебался.

– Но могу я хотя бы надеяться, что если будет проверка, вы не сообщите остальным членам семьи, и в частности, Бобо, то есть синьору Позенато, кто ее навел?