Призрак миссис Рочестер

– Нет, никого. И близких родственников тоже не осталось.

– Так вы бедная сиротка? – Слова резали не хуже ножа. – Мы все здесь сироты, – коротко добавил мужчина. – Так или иначе.

И что он хочет этим сказать?

– Вероятно, у меня еще есть тетя. Тетя Джоанна.

– Вероятно?

– Она сбежала, когда мне было три года. С тех пор никто не хотел о ней говорить, я даже не помню, как она выглядит, но по какой-то причине долгое время представляла ее гигантской лягушкой.

– Лягушкой? – Снова тот же легкий интерес в голосе.

Нас прерывал звон посуды – это Отис шел с нагруженным подносом и расставлял на кофейном столике остатки инжирного тарта, графин, чашечки для эспрессо и шкатулку с сигарами из эбенового дерева. Рочестер протянул руку к тарту, выудил инжир и с удовольствием съел:

– Неплохо.

– В самом тесте капелька «Шамбора», – сообщил Отис. – Джейн уже два куска съела.

Я прожгла его взглядом.

– Что, только один «Черчилль» остался? – откинув крышку шкатулки, удивился Рочестер.

– Тебе повезло, что вообще сигары остались – твои гости тут их как конфетки смели.

– А почему ты их не остановил?

– Эм-м… потому что, судя по их виду, они вполне могли поставлять кому-нибудь оружие?

Рочестер от души рассмеялся, и от этих эмоций будто все его лицо изменилось, черты смягчились, и, глядя в эти умные темные глаза, я вдруг поняла, почему в него могла влюбиться такая красавица, как Беатрис.

Отис начал собирать грязную посуду на поднос:

– Чего-нибудь еще нужно?

– Нет, нам всего хватает.

Отис бросил на меня быстрый взгляд, подхватил поднос и поспешно вышел. Рочестер налил две чашечки эспрессо и подтолкнул одну ко мне через стол, а себе вытащил сигару. Снял красно-золотую ленточку и обрезал кончик.

– Вы когда-нибудь пробовали кубинские сигары?

– Я? Никогда не курила. Во всяком случае, табак. Может, только парочку ментоловых на вечеринках.

– Хотите попробовать? – В глазах читался насмешливый вызов.

– Почему бы нет?

Я взяла протянутую сигару и зажала в зубах: она казалась огромной, не то что тонкие ментоловые сигареты. Рочестер толкнул мне зажигалку через стол: старинный золотой «Данхилл». Щелкнув и подержав пламя у сигары, я глубоко вдохнула. Рот наполнился чем-то на вкус напоминающим жженую грязь, я инстинктивно вдохнула глубже и подавилась терпким дымом, раздражавшим горло.

«Не вдыхай. Не глотай», – велела себе я, изо всех сил стараясь не раскашляться, хотя глаза уже слезились от усилий. А затем вдруг горло перестало чесаться, в голове пьяняще зашумело, хотя и непонятно, от табака или от торжества.

Я выпустила дым изо рта, Рочестер посмотрел на меня изумленно и в то же время уважительно и снова шевельнул рукой, требуя вернуть сигару. Затем затянулся и щелкнул пультом, выключая музыку. Шум прибоя тут же стал заметнее.

– Что не так с моей дочерью? – наконец спросил он. Я настороженно смотрела на него, ожидая продолжения. – Зайдя в дом, я заглянул к ней – а она будто после пятидневного запоя вернулась. Это вы забирали ее после тенниса, вот я и спрашиваю: что с ней не так?

– Об этом вам нужно поговорить с ней.

– Естественно, я так и сделал. Она сказала, что у нее кишечный грипп. Чушь собачья. На ней пахать можно. С девчонкой творится черт знает что, – нахмурился он. – Одевается как мексиканская проститутка и красится так же. Ее школа обходится в целое состояние, а она едва наскребает проходные баллы. Господи! Ей только тринадцать исполнилась, а она уже пьет – я знаю об этом. Фэрфакс пытался прикрыть ее, но я не идиот.

– София очень юна, и она только что потеряла мать… – Я тщательно подбираю слова. – Неудивительно, что она несколько вызывающе себя ведет.

– Вот как вы это называете? Вызывающе себя ведет?

– Я никак это не называю. Мы с ней провели вместе едва ли час.

– Но у вас же должно было сложиться впечатление.

– Ничего такого, чем я считала бы нужным поделиться.

– Послушайте. Я не ожидал, что она приедет сейчас. У меня непростой период и заниматься непослушным ребенком времени совсем нет.

– Этот, как вы говорите, «ребенок», – ответила я, с трудом контролируя голос, – ваша дочь.

– А что я знаю о том, как быть родителем? Год назад я даже не знал о ее существовании.

Отвращение во взгляде мне скрыть уже не удалось.

– Ладно, – признал он, – не надо было так говорить. Не поймите меня неправильно, я хочу все сделать как полагается. Но прямо сейчас я в критической ситуации: мне пришлось сократить персонал, перенести офис, и я буду проводить здесь гораздо больше времени. И, признаться честно, знай я об этом заранее, вас бы здесь не было.

Я вскочила на ноги:

– Если вы дадите мне день, я найду другое место и уеду.

– Да бога ради! Сядьте.

– Я не останусь там, где меня не желают видеть.

Он раздраженно фыркнул, всем видом выражая недовольство.

– Фэрфакс был прав, Софии нужен репетитор, но что куда важнее – ей нужен кто-то, с кем она сможет общаться и кому доверять. Я спросил, как вы ей. Она сказала, сносно.

Не удержавшись, я рассмеялась.

– Довольно экстравагантная похвала от тринадцатилетнего подростка.

Мой собеседник тоже слегка улыбнулся.