Призрак Монро

От звонка, словно прозвучавшего резче, чем обычно, Валентина вздрогнула. Она теперь вздрагивала от любого громкого звука. Напряжение не покидало ее ни на минуту. В груди поселились страх и давящая боль, словно чуть ниже ключиц воткнули что-то острое — очень глубоко, и тяжело было дышать.

Она медленно побрела к двери, предполагая заранее, кто бы это мог быть? Снова Плетневы? И не надоело им еще искать виноватых? Неужели они не понимают, что просто надо выждать какое-то время и Дина вернется домой!

В глазок она увидела следователя Садовникова. Еще лучше! Открыла, впустила его и подумала, что у него собачья работа, раз ему приходится в такой час навещать свидетелей. Ведь она — свидетель! Во всяком случае, этот следователь явился для того, чтобы узнать как можно больше о Светлане.

— Добрый вечер. Извините. Не помню вашего имени, — сказала и тотчас вспомнила: Марк Александрович.

— Марк Александрович.

— Проходите, пожалуйста. Надеюсь, у вас есть для меня хорошие новости?

— Пока что нет. Но я обратился с просьбой к прокурору, чтобы Светлане изменили меру пресечения и отпустили домой. До суда.

— До суда? Вы шутите?

Она предложила ему присесть в комнате, поставила на столик пепельницу. Принесла сигареты и сама закурила. Мягкий свет, свежий вечерний воздух, льющийся в открытое окно, шелест листвы за окном — и гнетущая тишина.

— Валентина, расскажите о Светлане. Знакомы ли вы были с ее последним парнем — Денисом Семенцом?

— Денис? — Она напряглась, и Марк заметил это. — Да, была знакома. Но он мне не понравился.

— Почему?

— Он показался мне… глупым.

— Вы сказали об этом дочери?

— Разумеется. Конечно, я не имела права давить на нее. Но она и сама девочка умная, понимает, что к чему.

— Вы вообще-то планировали отдать Светлану замуж? Или считали это преждевременным?

— Планировала. Но мне хотелось, чтобы она вышла замуж за человека, честно скажу, не бедного. Тем более что с ее-то внешностью, сами понимаете, можно кое на что рассчитывать.

— Ее жених должен был быть старше ее?

— Отчего же? Нет. Просто мне хотелось, чтобы он успел чего-то достичь в жизни. Если это случилось в двадцать пять лет — еще лучше. Нет, возраст в этом деле не играет роли.

— Так что с Денисом?

— А ничего. Они расстались, вот и все. Не понимаю только, чем он мог вас заинтересовать?

— Валентина Петровна, вы понимаете, что вашу дочь содержат в следственном изоляторе?

— Да, понимаю. И знаю заранее, что все, в том числе и вы, гражданин следователь, потом будете отвечать за то, что моя девочка обвиняется в столь тяжком преступлении, как убийство! Но я уверена: уже очень скоро вы поймете, что заблуждались, и отпустите не только ее, но и Дину. Вы — опытный следователь, неужели вы не понимаете, что девочек подставили? Что они не имеют к этому убитому никакого отношения? Да, ее машина в крови. Как будто у нас в стране мало преступников, совершающих преступления на угнанных машинах! Подумаешь, отпечатки пальцев Плетневой на руле машины — конечно, если убийца Сажина человек опытный, наверняка на нем в момент убийства были перчатки. Отпустите девочек, не гневите бога!

— Официантка в ресторане «Английский паб» узнала вашу дочь. Получается, что Светлану видели там с Сажиным незадолго до его смерти. Вам об этом известно?

— Официантка… узнала! Да, может, она слепая, эта официантка?! Чушь! Кто-то просто знал, что Света иногда бывает в этом ресторане. Они с Диной там иногда обедали. Не исключено, что Света бывала там и со своими знакомыми. Она — молодая девушка. Но если бы она знала Сажина — рассказала бы вам.

— Вы думаете? Зачем же ей признаваться в этом, если Сажин убит?

— Будь она с ним знакома, возможно, обладала бы какой-то информацией об этом человеке, и это позволило бы вам поскорее разобраться, кто же хотел его смерти. К тому же, скрывая факт знакомства, она, в случае если бы ее обман раскрылся, навлекла бы на себя еще большие неприятности, ей бы вообще перестали верить. Нет, я уверена, что она не была знакома с убитым.

— А вы?

— Я? Я тоже никогда не слышала о человеке с такой грязной фамилией.

— Почему — грязной?

— Сажин. От слова «сажа». Не думаю, что он был хорошим человеком, если его вот так убили.

— Как — «вот так»?

— Не по-мужски, понимаете? Я постоянно размышляю об этом. Его не зарезали, не удушили, не застрелили. На него несколько раз наехали машиной! Это могла сделать только физически слабая женщина, у которой нет ни пистолета, ни силы, чтобы поднять руку на человека. Она физически не в состоянии одолеть мужчину. У нее была только машина.

— Ваша машина, заметьте!