Призрак: Нова (ЛП)

Однако когда Нова добралась до того самого дома, откуда Феджин Дейл вышвырнул ее несколько дней назад, она словно погрузилась в туман. Улавливаемые ею мыслеобразы вообще не имели никакого смысла. Хаотически-бессвязные, наполненные причудливыми образами и красками… ух ты, цвета просто изумительны, и поверить нельзя, что здесь повсюду ползают крысы даже по моему заду ползают, а он смотрится невероятно жирным в этой одёже за каким хреном я купила эту одёжу я ненавижу ее самая дерьмовая одежка ненавижу тебя и весь твой треп ты укуренный ублюдок и я просто буду бегать маленькими кругами они будут все меньше и меньше с каждым разом пока я не исчезну в черной дыре небытия и тогда все будут просить прощения, что потешались надо мной из-за того, что у меня всего одна ноздря в смысле разве ж это справедливо вообще так поступать с ребенком с ребенком с ребенком я никогда не хотела и не…

— Нет! — обхватив руками раскалывающуюся голову, Нова рухнула на тротуар.

Двое прохожих задержались около нее. Нова ухватилась за их мысли, словно за спасительную веревку.

Женщину звали Дориан, и она работала приходящей горничной в семьях среднего класса из окрестностей станции Сукдар (у них хватало денег, чтобы не жить в Трущобах, но не хватало на автоматизированную уборку). Она только что вернулась от любимых клиентов, Фридсов. Они всегда оставляли Дориан печенье, когда она приходила убираться. Мужчину звали Максом, и он работал приемщиком в прачечной. Ненавидел своего босса и придумал целых семнадцать способов, как его убить. Он даже не помышлял воплотить эти способы в реальной жизни но, смакуя их в голове, Макс вполне мог терпеть «шефа» до конца рабочей смены.

— Ты в порядке? — спросила Дориан.

— Да, все хорошо, — соврала Нова. — Извините, просто споткнулась.

Нова поднялась на ноги. Макс, удовлетворенный ответом девушки, двинулся дальше по своим делам, попутно разрабатывая восемнадцатый вариант убийства босса.

Дориан, тем не менее, замешкалась:

— Уверена?

Нова состроила на лице такую же улыбку, какой пользовалась при общении с Андреа Тайгор, когда старушка начинала допекать с нравоучениями, и ответила:

— Да, спасибо, мэм.

— Какая вежливая девочка. — Дориан искренне удивилась и обрадовалась, что Нова оказалась подростком с цивилизованными манерами. Особенно на фоне того, что ее три сына и дочь за всю жизнь ни разу не произнесли слова «пожалуйста». — Твоя мама тебя хорошо воспитала, — добавила женщина с сожалением, что не сумела сделать то же со своими детьми.

Нова старалась не думать о том, что ее собственная мама мертва, и просто наслаждалась простецкой бесхитростностью разума Дориан. Девушка воспользовалась моментом, чтобы взять себя в руки перед ожидающим у берлоги Дейла безумием.

Еще раз извинившись перед Дориан и поблагодарив за участие, Нова продолжила путь. Стиснув зубы и покрывшись испариной от внутреннего напряжения, Нова всеми силами пыталась защититься от стремительного натиска порожденных наркотиками мыслеобразов.

«Зачем люди вытворяют такое с собой? — поражалась она. — Ведь каждая мысль, это сплошное безумие! Почему кто-то идет на такое?»

Нова уцепилась за собственное возмущение. Добавила его к клокочущему гневу на Джульса, что заставил ее делать то, чего она пыталась избежать; добавила к ярости в отношении Клиффа Наданера — человека, которого она никогда не видела, но о котором так много знала, человека, что приказал убить ее семью.

Этот коктейль возмущения, гнева и ярости позволил девушке выдержать наплыв наркоманских видений, даже когда она подошла к обители Феджина и очутилась в самом центре источника безумия. Возле огромной, ведущей в холл дома, металлической двери собралась целая толпа наркоманов. Одни стояли, другие сидели, третьи лежали, но все были под кайфом от какой-то дряни… или даже от нескольких сразу.

Обходя и переступая одурманенных людей, Нова добралась до входной двери… и тотчас поняла, что по другую сторону стоят четверо и готовы застрелить ее, как только она войдет.

Обругав себя за такое упущение, девушка мысленно нанесла удар, нацелившись на оружие. Нова не хотела навредить кому-либо (за исключением Феджина), но также не собиралась допускать, чтобы причиняли вред ей.

Она выбила пистолет из рук парня по имени Ричард Роман, которого все звали Лопой за детскую привычку надувать пузыри из жвачки. Хотя Лопа не жевал резинку уже лет десять, кличка так и не отлипла.

Остальные трое, все еще с оружием, подняли товарища на смех за «косорукость», пропуская мимо ушей ярые уверения самого Лопы в непричастности к падению пистолета.

Один из инфорсеров за дверью, Иеронимус Джонс (обычно приятели звали его Джонси, ибо не каждый был способен выговорить «Иеронимус» без ошибок) знал об оружии все. Нова без труда прочла в его разуме, как сделать так, чтобы Зи-50 не выстрелил. Именно эту модель Джонси держал в руках и величал Карлой — в честь первой девушки, что пошла с ним на свидание. Все, что требовалось сделать, это не дать патронам правильно войти в патронник.