Призрак оперы или любовь художницы (СИ)

С грустным вздохом, мы взялись за свои обязанности. Сион склеивал куски картона, пришивал ткани, вырезал определённых размеров и форм тот же картон… Причём, делал он всё это так сосредоточенно, словно и не слышал никого и ничего. Видно, Сиону нравится его работа. Я же сложила краски подле себя, сев на пол, и, когда мой друг подавал мне куски картона, я раскрашивала их разными цветами. Это новые атрибуты для последующих постановок, о которых, перед своим уходом, нам сказал учитель. Каждый из нас думал о своём.

***

12:10.

Так мы и провозились до долгожданного обеда. Мой живот требовательно заурчал, предупреждая меня о необходимости положить себе в рот ложку какой-нибудь еды. Нас позвали в столовую. Я любила обеденное время, ибо это был тот промежуток времени, за которым ты можешь отдохнуть и набраться сил. Не могу сказать, что я была трудоголиком. Это смотря какую профессию выбирать. Мой данный статус – второй помощник художника-декоратора – меня вполне устраивает. Я большего и не требую. Вот и сейчас, я жадно уплетаю тарелку свежего супа с вкусной булочкой без начинки. Закончив с трапезой, я встала со стула, взяла опустошённую посуду и двинулась к стойке, откуда и уносили грязные приборы. Сион уже ждал меня, ведь наелся чашкой чая и пару круассанов. Но, двигаясь к нему, я заметила странный огонёк в его глазах. Он смотрел на меня как-то… Зловеще и испуганно? Приблизившись к юноше, тот резко встал, взял за руки и поволок из тёплого помещения.

— Что это ещё за «представление»? О чём это? Говори немедленно! — стальным голосом произнёс напарник, когда отвёл меня за угол, да и себя тоже, подальше от посторонних глаз.

Сион повертел перед моим носом тот самый конверт, только уже раскрытый. Гадёныш, успел же почитать его. А как, собственно, очутилось это письмо в его руках? Неужели, у меня в фартуке ненадёжные карманы и дырки? Ладно, разберёмся с этим позже. Я быстро опомнилась и схватилась за бумагой мёртвой хваткой. Но брюнет не особо горел желанием поддаться мне. Я глубоко вздохнула, смягчив свой рассерженный взгляд. Мне пришлось рассказывать всё. Рассказать, что ночью я пела на сцене, окутанной тьмой; услышала звук скрипки, но продолжала петь; а на следующий день заметила письмо от него. Мозг Сиона, почему-то, действовал слишком медленно, ибо до него только спустя 2 минуты дошло.

— Ты собираешься идти? Это ведь очень опасно!

— Почему опасно? — спокойно спросила я, в отличии от бушевавшего от волнения своего друга.

— У тебя с памятью проблемы, Амели?! — вспыхнул парень, но обдумав свои слова, чуть убавил тон и продолжил: — Никто не смеет перечь ему. Один из директоров Оперы не хотел платить деньги Призраку. Так на следующий день Призрак испортил все декорации, над которыми наш мсье Лео старался!

— Всего-то? — я подняла свою бровь, скрестив руки на груди. — Я действительно хочу пойти. Мне очень интересно, что может выйти из этого. Прошу, не лезь в это дело. Ты – мой друг. Я не хочу подвергать своих друзей опасности. И тебя в том числе.

— О-ох, ну, хорошо… — со вздохом сдался Сион. — Но если ты подвергнёшь себя опасности со стороны Призрака, то я без колебаний пойду в полицию!

— Ладно, хорошо. Я постараюсь, чтобы ты не подхватил себе лысину от обеспокоенности, папаша, — ответила я, по-доброму ухмыльнувшись.

После нашей маленькой дискуссии по поводу письма, напарник отдал мне конверт и мы с ним отправились к своему рабочему месту.

***

22:03.

Мы проработали до самой ночи. Солнце уже не светит. Её место заняла серая луна, украсив город любви своим светом и маленькими звёздочками. Я завершила кистью последние штрихи и отложила всё в сторону. А потом я и вовсе пошла в дормиторий. Для встречи с Призраком ещё много времени, так что, мне бы не помешало сейчас чуть-чуть отдохнуть и успокоить свои мысли. В комнате я переоделась. К моему счастью, меня никто из тех высокомерных девок не трогал, что шло мне на руку. Сидя на кровати Мэг, мы вели душевную беседу, на которую никто не обращал большого внимания.

— Амели, а ты когда-нибудь любила?

— Любила? Нет, я не припомню такого… А что такое? Что-то случилось с тобой, Мэг?

— Нет, просто… Ты видела виконта де Шаньи? Кристина так смотрела на него, но он не заметил её. А ведь они, по рассказам Кристин, довольно долго знакомы. Что ты думаешь об этом?

— Ну-у… — я слегка призадумалась. — Виконта представили как раз тогда, когда проводилась репетиция. Это значит, что он пришёл не во время. Он, можно предположить, не хотел мешать и покинул Оперу. Тем более, у де Шаньи та ещё проблемная черта.

— Проблемная? А это какая?

— Знаешь, что виконт служит в морском деле?

— Серьёзно?!

— Да. Его брат, граф Филипп де Шаньи, тот ещё распутный человек. В отличии от женщин, мужчины в роду Шаньи слишком далеко распускают свои руки. Даже если ты этого не знала, я уверяю тебя, такая семья на самом деле существует.

— Боже мой, а Кристина об этом знает?

— Я не могу быть уверена на этот счёт. Думаю, она не могла знать этого. Тем более, эти голубки могли бы только щебетать о том шарфике, не более.

— А откуда ты знаешь о шарфике?