Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты

За небольшим письменным столом мадемуазель Стейнджерсон сидел человек и писал. Мне была видна только его спина. Перед ним стояла свеча, но так как он заслонял от меня ее пламя, отбрасываемые тени искажали фигуру человека. Я видел только огромную спину.

Удивительное дело: мадемуазель Стейнджерсон в комнате не было, постель была не разобрана. Где же она спала этой ночью? Конечно, в соседней комнате, вместе с сиделками. Гипотеза! Радость, что человек оказался один! Ясный ум, чтобы подготовить западню!

Но кто же этот субъект, устроившийся за письменным столом, словно у себя дома? Если бы не следы убийцы на дорожке в коридоре, не открытое окно, не лестница под окном, я мог бы подумать, что человек этот имеет право там находиться и пришел в комнату самым обычным образом по самой обычной причине, которая мне пока неизвестна. Однако сомневаться не приходится: таинственный незнакомец – это человек из Желтой комнаты, чьи страшные удары обрушились на мадемуазель Стейнджерсон, но она его тем не менее не выдала. Ах, увидеть бы его лицо! Застать врасплох! Схватить!

Я подумал, что, если сейчас прыгну в комнату, он убежит – или через прихожую, или через правую дверь, ведущую в будуар. Пройдет через гостиную, выйдет в коридор – и поминай как звали. Но я его схвачу; еще пять минут – и он будет у меня словно в клетке. Но что же он делает один в спальне мадемуазель Стейнджерсон? Что пишет? Кому? Теперь вниз. Лестницу на землю. Я вернулся в замок, следом за мною – папаша Жак. Я послал его разбудить господина Стейнджерсона и приказал дожидаться меня, ничего ученому не рассказывая. Мне же надо разбудить Фредерика Ларсана. Такая досада – я предпочел бы все сделать сам и выхватить победу из-под носа у спящего сыщика. Но папаша Жак и господин Стейнджерсон – старики, а я, пожалуй, физически развит недостаточно. Вдруг у меня не хватит сил? А для Ларсана наброситься на человека, повалить наземь и поднять уже в наручниках – обычное дело. Ларсан разлепил сонные глаза и едва не послал меня к черту, не поверив в выдумки какого-то там репортера. Я принялся убеждать его, что человек там.

– Странно, – сказал он, – во второй половине дня я оставил его в Париже.

Тем не менее сыщик проворно оделся и взял револьвер. Мы вышли в коридор. Ларсан спросил:

– Где он?

– В спальне мадемуазель Стейнджерсон.

– А мадемуазель Стейнджерсон?

– Ее там нет.

– Пошли.

– Подождите. При первой же опасности он сбежит. У него есть три пути: дверь, окно и будуар, где находятся женщины.

– Я в него выстрелю.

– А если промажете? Если только раните? Он сможет скрыться. Не говоря уже о том, что он тоже вооружен. Нет, предоставьте командовать мне, я за все отвечаю.

– Как вам будет угодно, – учтиво согласился Ларсан.

Удостоверившись, что все окна коридоров плотно закрыты, я поставил Фредерика Ларсана в конце бокового коридора, у окна, которое нашел открытым, и сказал:

– Не уходите отсюда ни в коем случае, пока я вас не позову. Сто шансов из ста, что он будет убегать этим путем, потому что здесь он вошел и приготовил путь к отступлению. Это самое опасное место.

– А где будете вы? – поинтересовался Фред.

– Я ворвусь в спальню и погоню его сюда.

– Возьмите мой револьвер, – предложил Фред, – а мне отдайте свою палку.

– Благодарю вас, вы – добрый товарищ.

Я взял револьвер: мне предстояло выйти один на один с человеком, который писал там, в спальне, и, понятное дело, оружие придало мне уверенности.

Итак, оставив Фреда у окна, помеченного на плане цифрой 5, я осторожно двинулся к комнатам мадемуазель Стейнджерсон, в правое крыло замка. По дороге я зашел к господину Стейнджерсону; папаша Жак, повинуясь моим указаниям, сказал своему хозяину только, чтобы тот поскорее оделся. В нескольких словах я сообщил господину Стейнджерсону, что происходит. Он тоже взял револьвер, и мы втроем вышли в коридор. С момента, когда я увидел убийцу за письменным столом, прошло не более десяти минут. Господин Стейнджерсон предложил ворваться в спальню и выстрелить в преступника – это труда не составляло. Я объяснил, что главное – не следует рисковать: вдруг мы его убьем?