Призрак Перл-Харбора. Тайная война

— Положение под Москвой крайне тяжелое. Немцы прорвали фронт на Можайском, Волоколамском направлениях и движутся к Истре. Против них брошены последние резервы. Туда выехал Жуков. Войска находятся на пределе, но Москву мы не отдадим! — наливаясь силой, все увереннее звучал голос Сталина. — Похоже, немцы выдыхаются. Надо продержаться еще неделю-другую, чтобы подтянуть две свежие армии, — и после долгой паузы продолжил: — Например, снять с восточных границ сибирские дивизии. Как ты думаешь, Лаврентий?

«Похоже, информация Зорге сработала», — заключил Берия и осторожно заметил:

— Донесению Зорге можно доверять, товарищ Сталин! Оно подтверждается материалами из других источников. По данным харбинской резидентуры, командование Квантунской армии отправило из Маньчжурии в Японию три группы летчиков.

Сталин с нескрываемым интересом слушал доклад. А Берия, напрягая память, восстанавливал содержание последних спецдонесений и подкреплял свою позицию новыми фактами:

— По оперативным данным УНКВД по Приморскому краю и Читинскому погранокругу, японская военная миссия в Харбине, 3-е отделение Управления политической службы жандармерии, 2-й отдел штаба Квантунской армии и белоэмигрантская организация «Российский фашистский союз» со второй половины октября значительно снизили разведывательную активность в приграничной полосе и приостановили заброску агентов-маршрутников в глубокий тыл частей 1-й и 2-й отдельных краснознаменных армий. Судя по всему, японцы меняют направление основного удара. Возможно, их целью являются западные и южные районы Китая, — сделал Берия окончательный вывод.

Сталин хмыкнул и с нескрываемым сарказмом спросил:

— Так кому мне верить — тебе, Лаврентий, или Абакумову? Он докладывает, что японцы вот-вот ударят нам в спину!

Берия болезненно поморщился и с раздражением произнес:

— Если Вы имеете в виду показания разоблаченного резидента Каймадо, то…

— Не только его. Абакумов ссылается и на другие источники.

— Знаю я его источники. Они дальше своего носа не видят!

— Завидуешь, Лаврентий? — с ехидцей заметил Сталин.

Берия поморщился. В душе он сто раз пожалел, что в 38-м не дал хода жалобе бывшего начальника УНКВД по Ростовской области Гречухина, обвинявшего ретивого инспектора Абакумова «в раздувании дела и шельмовании преданных партии работников». Тогда он спустил материалы на тормозах, а вскоре взял Абакумова себе в заместители, и оказалось, что пригрел «змею на груди». После назначения на должность начальника Управления особых отделов Абакумов посчитал, что схватил бога за бороду, и, минуя его, стал напрямую лезть с докладами к Хозяину.

— Что молчишь, Лаврентий? Боишься? Абакумов мужик здоровый, говорят пятаки запросто гнет, — уже откровенно издевался Сталин.

— Я боюсь? Завидую? Было бы чему. Слишком широко шагает, как бы штаны не порвал, — зло бросил Берия.

— А может, японцы хитрят? — резко поменял тему Сталин.

— Скорее, ждут, что получится у Гитлера под Москвой.

— Не дождутся! Фашисты уже не те. Провалился блицкриг, не за горами тот день, когда погоним их в шею. И помогут нам в этом свежие сибирские дивизии.

Берия оживился — Хозяин оценил доклад. И бодрым тоном заявил:

— Смелое и важное решение, товарищ Сталин. НКВД сделает все, чтобы обеспечить в тайне переброску войск под Москву.

— Это хорошо, но недостаточно! Рано или поздно разведка японцев узнает, что их провели, и тогда, имея под рукой вооруженную до зубов Квантунскую армию, они ударят нам в спину. Нет, Лаврентий ждать до весны, как утверждает Зорге, японцы не станут.

— Но к тому времени сибирские дивизии решат судьбу битвы за Москву!

— К сожалению, над временем мы не властны, — философски заметил Сталин и продолжил: — А вот над людьми — да! Поэтому незачем ждать весны. Раз хотят японцы воевать, то пусть воюют. Им надо только помочь.

— Как? Зачем? — опешил Берия.

— Ты что, шуток не понимаешь? — улыбка сошла с лица Сталина, и его голос, наливаясь гневом, зазвучал в кабинете:

— Проклятые ростовщики! Мы перемалываем фашистские дивизии, а они откупаются самолетами, пушками и еще дерут проценты! Сволочи! За будущую победу хотят расплачиваться кровью русских!

Берия перевел дыхание — гнев Хозяина обрушился на союзников — и поддакнул:

— Черчилль начнет воевать, когда наши танки выйдут к Ла-Маншу.

— Нет! Мы заставим их сражаться сегодня! Американцы с японцами балансируют на грани войны, остается только подтолкнуть.

— Японцев! — с ходу ухватил мысль Берия.

— Правильно, Лаврентий! Но решать эту задачу требуется аккуратно. Надеюсь, тебе не надо объяснять деликатность положения?

— Я все понимаю, Иосиф Виссарионович.

— Сегодня американцы хоть хреновые, но союзники.

— Союзники до тех пор, пока Гитлер не подохнет!

— Потерпим их до его похорон, — процедил Сталин и тоном, не терпящим возражения, распорядился:

— За операцию головой отвечаешь! Подбери самых надежных. О конечной цели они не должны знать. Работу начнешь одновременно через американцев и японцев. Операцию завершить к концу года. Ты меня понял, Лаврентий?