Призрак подземки

О времени он ни на минуту не забывал. И в следующий миг, увидев, что того у него оставалось уже не так уж и много, пошёл своей дорогой.

Жалобное поскуливание он услышал снова, когда прошёл от «Кошелька» до своего дома уже пол-пути. Откуда-то из-за спины. Как будто ему до сих пор был слышен плач сидевшей у окна универсама бродячей собаки. И точно! Обернувшись, Веня увидел, что та жалко ковыляла за ним следом, с непонятной надеждой смотря на него переполненными жалостью глазами.

– Ну что же ты… – только и смог проговорить Вениамин Иннокентьевич, покачав головой и тут же присаживаясь перед исхудавшей собакой на присядки.

Та сразу задрожала. Хоть на улице холодно и не было. Задрожала и едва завиляла пушистым хвостом, видно, не имея сил на большее.

– Жратеньки хочешь? – потянувшись к собаке, Веня ласково почесал ей сначала лоб, потом за ушами. – Что же мне с тобой делать?

Оглянувшись к «Кошельку», Веня вздохнул. Взвращаться к пирожочнице означало потерять время, которого уже не останется на то, чтобы заглянуть перед репетиторством домой. Но не оставлять же этого беднягу подыхать с голоду! Снова вздохнув, Веня рывком поднялся на ноги.

– Ты посиди здесь. Не уходи. Я быстро, – только-то и проговорил он, быстрым шагом, хоть уже всё равно не успевал зайти домой, зашагав к продавщице пирожков.

Беспокойство о бездомной собаке настолько захватило Вниамина Иннокентьевича, что он даже не обратил внимания на удивлённый и, вместе с тем, радостный взгляд так нравившейся ему продавщицы. Только спешно взял, едва расплатившись, у неё из рук прозрачный пакетик с дымящимися пирожками и тут же припустил назад, к дожидавшейся его бродяжке…

Голодная псина с жадностью глотала вкусные куски текста с начинкой, почти не жуя. А Веня сидел рядом и с грустью на неё смотрел. Вот ведь жизнь у бедняги! Пропадёт ведь. Ладно, сегодня он покормил. Завтра ещё кто-нибудь что-то даст. Послезавтра сама чего-нибудь найдёт. Но ведь будут дни, когда совсем никто и ничего!

– Ты это… – Веня ещё и сам толком не разобрал, что ему только что пришло в голову. – Не уходи отсюда далеко. Я приеду и… Пойдёшь ко мне жить?

Бродяга как раз расправлялся с последним, пятым по счёту, пирожком. Урывком взглянув на Веню, видимо поняв, что сидевший перед ней добрый человек к нему обращается, он лишь сильнее завилял хвостом.

– Да не бойся! Я один живу. Мы поладим, – с улыбкой проговорил Вениамин Иннокентьевич, поднимаясь на ноги.

Он и впрямь уже давно жил один. Жена ушла к другому уже пятнадцать лет назад.

– Так ты подождёшь? – ещё шире улыбнулся Веня. – Я с метро здесь же буду идти часа через два. И заберу тебя.

С последними словами Вениамин Иннокентьевич повернулся в сторону «Кошелька». Ещё минута, и он всё тем же размеренным шагом, каким всегда и везде обычно ходил, направился в сторону станции метрополитена. А бродячая псина, словно поняв всё только что ей сказанное, провожала его взглядом до тех пор, покуда не скрылась за углом «Кошелька» его спина, после чего, со всё тем же жалобным поскуливанием, улеглась на асфальт, бесконечно смотря в сторону, откуда обещал появиться её новый, может быть даже единственный в жизни, хозяин.

*   *   *

Когда на следующее утро, в очередной сводке криминальных новостей, по телевизору, Паша увидел, как в метро подняли с путей и тут же накрыли какой-то брезентухой изуродованный колёсами поезда до неузнаваемости труп Вени, лицо которого, как ни казалось на общем фоне кошмарных останков его тела это странным, уцелело полностью, поначалу он был шокирован. Вот тебе и убийца злодеев! Веню-то за что?!

В памяти почти сразу всплыло, как накануне они, – Веня и вся их группа, – целых две пары разговаривали о совершившем, скорее всего, и это злодеяние маньяке. Вениамин Иннокентьевич ещё так много спрашивал о злодее и его «подвигах». Как будто чувствовал…

– Паш, это, кажется, твой преподаватель? – задержавшийся после завтрака «на минутку» за столом, чтоб посмотреть по «кухонному» телевизору «маньячные» новости, папа встревоженно посмотрел на сына.

– Угу! – еле слышно ответил застывший тут же Паша, не отрываясь от телеэкрана. – Это Веня, по английскому…

«Предки» Паши, конечно же, знали прозвища всех преподавателей сына, и потому сейчас встретили его ответ совершенно без недоумения.

– Его-то за что? – еле слышно пролепетала потрясённая таким «приближением» творившегося в городе кошмара к её собственному сыну мама, замерев на своём месте за столом.

– Он только вчера нас обо всём этом расспрашивал… – голос её сына дрожал от потрясения.

И тут Паша вспомнил, как вчера, в беседе с их группой, при разговоре о том, что маньяк убивает «за дело», Веня побледнел, словно побеленная стена. Что это? Неужели Вене было из-за чего бояться «подземного», как уже успели обозвать маньяка журналисты, убийцу?! Это не укладывалось в голове. Такие мысли вообще просто не пускали в рассудок уже «улежавшиеся» там сведения о Вене как о человеке исключительной порядочности.