Призрак потерянного озера. Поместье Вэйдов. Госпожа Лант

Падая, я слышала свои крики как бы со стороны. Они еще звучали у меня в ушах, когда я оказалась под водой… Я задохнулась… потом я выплыла на поверхность – захлебываясь, задыхаясь, но живая – пока что живая, – однако гораздо дальше от берега, чем можно было бы ожидать. Я попыталась приблизиться к берегу. Я неплохо плаваю, но этого у меня не получилось – что–то как будто тянуло меня в противоположном направлении.

С берега послышался треск сухих веток. Даже если бы это был тот, кто меня сюда толкнул, пришедший, чтобы убедиться, что мне не удастся выбраться из воды живой, я бы не перестала звать на помощь. Я думаю, что просто не могла не кричать. Я кричала не умолкая, как сирена, разрывая тишину этих мест, – потому что знала: нет никакой надежды, что кто–то меня услышит.

И тогда произошло великое чудо: я услышала, как Эрик кричит мне:

– Держитесь, я иду!

Потом всплеск воды, когда он прыгнул в озеро. Потом я почувствовала поддержку сильных рук. И вдвоем мы сумели преодолеть то, что затягивало меня вниз, и добрались до берега.

Мы выбрались на берег в том месте, где он гладко спускался к воде, и Эрик донес – или дотащил – меня до своей мастерской. Она все–таки оказалась очень близко, и только поэтому он смог услышать мои крики. В мастерской Эрик усадил меня на чемодан, завернул в одеяло и потом чашку за чашкой вливал в меня кофе, сильно разбавленный виски.

Я плохо помню, как он дотащил меня до дома. Помню только, что ливень уже начался, и мы добирались под ним. К тому времени все уже вернулись и теперь столпились вокруг меня. У меня в памяти сохранились смутно только их лица – взволнованные, испуганные, озабоченные, раздосадованные. Потом Элис взяла дело в свои руки, выгнала всех и помогла мне лечь. Она, кажется, одобрила мое желание не посылать за доктором и дала выпить чего–то, что я приняла за бренди. Потом она заставила меня еще раз рассказать ей, что произошло, хотя мне ужасно хотелось спать. Потом кто–то подошел к двери, и Элис вышла в коридор. Мне было слышно, как они там шептались. Сама я лежала без движения. Элис снова вошла в комнату и сказала:

– Там другие хотят вас видеть, но я думаю, лучше не надо, если только в этом нет особой необходимости?..

– Лучше не надо, – слабо отозвалась я.

Элис расплывалась в воздухе, и теперь уже две Элис одобрительно кивали мне.

Кажется, прошло совсем немного времени, но, может быть, его прошло не так уж и мало, потому что я уже пришла в себя, когда миссис Гаррисон, в сопровождении Элис, чрезвычайно расстроенная, внесла в комнату поднос, на котором, к моему удивлению, стоял предназначенный для меня ужин.

– Благодарю вас, но я уже хорошо чувствую себя, – попыталась возражать я. – Я сейчас быстро оденусь и спущусь, чтобы поесть вместе со всеми.

– Нет, вы останетесь в постели: это предписание врача. – Элис улыбнулась, указав на домоправительницу. – Миссис Гаррисон у нас заменяет всех врачей. Травы, снадобья, старые семейные «рецепты». Она уже многие годы лечит нас – и посмотрите–ка, какие мы все здоровые.

Но миссис Гаррисон и не подумала улыбнуться в ответ.

Если принять во внимание все, что со мной случилось, удивительно, как я вообще могла есть. А я к тому же оказалась еще зверски голодной. И все же я не спешила притрагиваться к еде, вспомнив о том, что было, когда миссис Гаррисон собирала мне поднос в прошлый раз. Очевидно, она тоже об этом подумала, потому что лицо ее прямо побагровело.

– Не волнуйтесь, – здесь нет ничего плохого.

Но я не двигалась.

– Никто вас не отравит. Я вам это обещаю лично, – заявила Элис. Прежде, чем я успела что–то сказать, она подошла к подносу и попробовала содержимое каждой тарелки. Потом положила руку мне на плечо. – Ну, теперь ешьте спокойно. Съешьте все до крошки и ложитесь спать. Завтра с утра будете в полном порядке. Одно снадобье из запасов миссис Гаррисон вы уже выпили – и вам ведь не стало от этого хуже?

Очевидно, она говорила о том, что я приняла за бренди. Не уверена, что мне от него стало сильно лучше. Но возражать было теперь поздно.

– Теперь мне нужно пойти и кое–что проверить, – продолжала Элис, – и я оставляю вас на попечении миссис Гаррисон. Я загляну позже, но если вам что–нибудь понадобится – не раздумывая посылайте за мной. – Она остановилась, держась за ручку двери, как будто хотела мне что–то сказать, но не знала, как именно. – Не позволяйте никому вас беспокоить, – произнесла она наконец. – Я сказала им, что вам нужен отдых, но вы же их знаете. Если попытаются войти сюда, просто твердо скажите, что не расположены говорить.

Некоторое время миссис Гаррисон молча наблюдала, как я ем. Потом заговорила, с трудом подбирая слова:

– Я хочу, чтобы вы знали… то, что оказалось в кофе, который мисс Маргарет выпила по ошибке… это было только для того, чтобы вы почувствовали себя плохо, чтобы испугать вас и чтобы вы уехали. Вы бы не умерли, даже если бы выпили весь кофейник.

– Так это вы чего–то туда подсыпали? – вырвалось у меня.

Миссис Гаррисон грустно покачала головой.