Призрак Проститутки

Я к ней несправедлив. Модена знала то, что знала, а недостаток знаний легко восполняла абсолютной уверенностью в себе. Например, она обожала танцевать. Однако после парочки вечеров в ночном клубе мы это дело забросили. Я был всего лишь неплохим партнером, зато она могла бы профессионально посвятить себя танцу. Демонстрируя варианты самбы и меринге, ча-ча-ча или мэдисона, умение превратить простой тулуп в тройной и тому подобное, она хотела лишь доказать, что и тут королева. Модена не испытывала ни малейшего желания подтянуть меня до своего уровня, научить «как надо» — она бы глупо выглядела, пояснила она. В ее решительном отказе от сотрудничества сквозил девиз художника-аристократа: талант — монета неразменная. Перед вами искусство!

С другой стороны, я видел, что ее пленяет мое произношение. Модена объявила, что готова слушать меня целый вечер напролет, словно перед ней Кэри Грант. Оказалось, что Кэри был в ее табели о рангах примером для подражания, первым из числа тех, кто красиво говорит одни приятности, и тогда я понял, почему она не пожелала научить меня танцевать, — по той же причине, по какой я не стал бы тратить часть жизни на то, чтобы научить ее говорить. Она и так говорила вполне сносно. Да, подчас меня слегка коробило, но это были пустяки по сравнению с ее бесспорными достоинствами.

Как-то раз она бросила (вторая Салли Порринджер):

— Ты такой сноб!

— Надо полагать, — парировал я, — что дорогой тебе Джек Кеннеди — из той же серии. — И, не удержавшись, добавил: — Где бы он сейчас ни шатался.

— Он старается победить на выборах, — сказала Модена, — откуда же у него может быть время для меня? Конечно, нет.

— Даже позвонить нет времени? — В моей груди полыхало пламя ревности, обжигавшее так, как если бы я пролил кипящий бульон на коленку.

— Никакой он не сноб, — заявила Модена. — Его интересуют все люди вокруг него. В отличие от тебя он самый внимательный собеседник из всех, кого я знаю.

Она была права. Иногда, как только она начинала говорить, мои мысли тут же перемещались в плоскость ее чисто физических достоинств. Я видел ее всегда сквозь туман желания. Вслушиваться в ее речь было излишне — ее плоть была несоизмерима с тем, что и как она говорила. Я не мог дождаться, когда мы уляжемся, и там она вновь явится мне во всем своем великолепии, будет и нежной, и открытой, и неистовой («да-да-да, дорогой!»), будет алчной, щедрой, пылкой, и будет печалиться или радоваться, и все это я могу иметь каждую ночь, лишь только, преодолев все досадные ухабы вечера, мы отправимся в спальню. А там уж все равно, умею я танцевать или нет.

Либидо, конечно, продукт самоутверждения, но либидо буйное чревато манией величия. Разум твердил мне, что я самый лучший из ее любовников, а какое-то время спустя, когда любовный пыл был на три четверти исчерпан, я снова превращался в обыденность, которая не умеет танцевать. Синатра — тот умел. И Джек тоже. Эти умели.

— Ты рехнулся, — говорила она в ответ… — Да у Джека спина больная. С войны еще. Мы с ним не танцевали ни разу. Да и ни к чему. Мне хотелось слушать его, когда он говорил, и говорить, когда он слушал.

— А Фрэнк? Разве Фрэнк не танцевал?

— Это его профессия.

— Танцы?

— Нет, конечно, но он знает толк и в этом.

— А я, естественно, нет?

— Иди ко мне. — Она притягивала меня к себе, целовала, и снова все шло по своему кругу. Я изматывал последнюю четвертушку моего либидо. Но наутро на меня наваливалась депрессия. Мне казалось, что я всего лишь пит-стоп на гоночной трассе. Вернется Кеннеди, Синатра может появиться в любой момент, Джанкана поджидает своего часа. До чего же примитивны были мои переживания по этому поводу!

He могу поэтому сказать, насколько я был подготовлен к тому, что принесла мне шифровка Проститутки от 1 августа.

СЕРИЯ, НОМЕР: Джей/38,854,256

КАНАЛ СВЯЗИ: ЛИНИЯ ЗЕНИТ-ОБЩИЙ

ПОЛУЧАТЕЛЬ: РОБЕРТ ЧАРЛЗ

ОТПРАВИТЕЛЬ: ГЛАДИОЛУС, 1 АВГУСТА, 1960, 10.05

ТЕМА: ВАВИЛОНСКАЯ ПАРТУЗ[160]

Позвони мне. Режим — ПОИСК.

ГЛАДИОЛУС.

Хью был немногословен:

— Гарри, мне было чертовски трудно выцарапать эту запись. Разговор СИНЕЙ БОРОДЫ с АКУСТИКОЙ от шестнадцатого июля, со съезда в Лос-Анджелесе. Будда засунул это не просто в Особую папку, но и в «ограниченный доступ». Тем не менее я влез туда. Когда надавишь, свое получишь.

— Как скоро вы можете мне это переслать? — спросил я.

— Ты будешь сегодня в четыре в «Зените»?

— Могу быть.

— Жди моего человечка у себя в четыре как штык.

— Дассэр.

— Русалку не приспособил еще?

— Нет, сэр, — солгал я, — но в процессе.

— Провозишься слишком долго — пользы от твоих подвигов будет меньше.

— Сэр?

— Да?

— Партуз — это что, парижский жаргон?

— Скоро сам поймешь.

Ровно в 16.00 человек, в котором я сразу узнал одного из двух бабуинов, работавших с Проституткой в Берлине четыре года назад, прошел в мой закуток, едва заметно кивнул, вручил мне конверт и исчез, не потребовав расписки в получении.

17 июля 1960. ВОЗД. ТЕЛЕГРАФ. ДИРЕКТОРУ ИЗ ЭКСТРЕННОГО УЛОВА, тема — ИЗБРАННОЕ, записано 16 июля в 7.32-7.48 по тихоокеанскому времени:

«Модена. Вилли, послушай, пожалуйста. С Джеком только что порвано.