Призрак Проститутки

— Да нет, черт возьми, — сказал Кэл. — Мэю нарисовал мне столь общую картину, что возбудил мое любопытство и я сам проинтервьюировал девицу.

— Ну и какая она?

— Потрясающе хороша, только ужасно нервная. У нее такая паранойя, что она верит, будто ее ищет убийца из кубинской разведки.

— А что у нее за приятель? Этот Фьорини?

— Авантюрист. Очень загорелый. Из тех, кто был бы счастлив везти на своем катере окровавленную акулью голову.

— Связан с Масферрером?

— Думаю, ты прав.

А Масферрер, сказал я себе, связан с Марио Гарсией Коли, который готов перебить весь исполком фронта — или он теперь называется Кубинским революционным советом? — когда они высадятся на Кубе. У меня, должно быть, тоже развилась паранойя, ибо я спросил:

— У девицы роскошные черные волосы?

— Да, — сказал отец, — и зеленые глаза. Неплохое сочетание.

— У тебя нет ее фотографии?

— К сожалению, нет. Не захватил сегодня с собой. — Он глотнул бурбона. В начале нашего ужина Кэл объявил, что одной из причин, побудивших его остановить свой выбор на «Сан-Суси», является то, что в этом французском ресторане понимают толк в бурбоне и держат «Громмз» и «Улрич». — Кстати, я занялся изучением этой santeria[170]. Ты и представить себе не можешь, какие снадобья готовят эти maymberos[171] для своих темных целей. Мне удалось раздобыть один рецептик: голову казненного убийцы варят с семью хвостами скорпиона, добавляют немного крови из руки maymbero, измельченный кончик сигары, растертый со ртутью, затем кладут много перца, чтобы отбить вкус мертвечины, заворачивают в травы, затем в кору деревьев, добавляют имбирь, чеснок, корицу, некоторые — живых муравьев и червей, варят все это в течение часа, сопровождая соответствующими песнопениями, затем кладут туда сушеную ящерицу, одну раздавленную сороконожку, кварту рома, двух мертвых летучих мышей, пролежавших ночь в земле, три дохлые лягушки, кусок дерева, весь в термитах, кости черной собаки и — самое важное — кварту флоридской воды. Вот это кушанье! — И он весело расхохотался. — Я думаю, чтобы собрать все эти ингредиенты, потребуется не меньше времени, чем их варить. — Лицо его на секунду застыло среди смеха, что всегда указывало на то, что он решает про себя, говорить ли еще что-то. — Нас сейчас отделяет всего две недели от высадки, — произнес он так тихо, что я скорее прочел это по его губам, чем услышал. — Давай закажем тебе «Хеннесси» к кофе. — И он поманил официанта. — Теперь, когда ты работаешь в одном со мной коридоре, я хочу, чтобы ты немного больше представлял себе, как обстоят дела. Можно не добавлять, что надо относиться к этому как к гомеопатическому лекарству. Выдавай другим по капле при необходимости.

— Дассэр.

— Высадку предполагалось совершить в Тринидаде, — начал он, как только официант, принесший мне коньяк, отошел, — но Дин Раск всем авторитетом своего Госдепартамента заблокировал этот вариант. Я не верю в добрую волю Раска. Когда он возглавлял Фонд Рокфеллера, Аллен попросил дать на просмотр записи ответственных сотрудников фонда о встречах за границей с фигурами международного масштаба. Раск не просто отказал! Он заявил, что не может ставить под сомнение честность сотрудников фонда. Аллен на этом не остановился, а стал читать их почту. Эту операцию — тебе, возможно, интересно будет знать — проводил Хью. Не знаю, каким образом, но Раск узнал об этом. И теперь Раск не доверяет Аллену. И потому мы только и слышим от Раска, что президент не хочет, чтобы кубинская история отрицательно сказалась на более серьезных интересах США. Черт побери, Гарри, сейчас же нет ничего важнее Кубы. Куба — горячая точка, а мы запутались в трех соснах. Высаживаться надо было в Тринидаде. Отличный берег с пляжами и сразу за городом Сьерра-Эскабрай, где Бригада могла бы раствориться, если не сумеет удержать плацдарм. Тринидад был идеален. Но Раск это прихлопнул. Слишком много будет шума, сказал он. А что, если пострадают женщины и дети? Таким образом, мы проиграли Госдепу. Тринидад исключен. Теперь высадка намечена в чертовой заднице. В районе, именуемом Bahia de Cochinos, или залив Свиней. Сохрани в памяти это название.

— Это место имеет какие-то достоинства?

— Чертовски неприступно. Мы там без труда создадим плацдарм. А вот как мы будем оттуда развертываться — это уже другой вопрос. Плацдарм окружен болотами. Кастро трудно будет добраться до нас, а нам трудно оттуда выбраться. Шума, конечно, не будет. Только мы, кубинцы да рыбы. С наилучшими пожеланиями от Дина Раска.

— А не передает ли он отрицательные сигналы от Кеннеди?