Призрак Проститутки

Так или иначе, я его видела. Поворачивая ключ в замке и входя в собственную гостиную, я почувствовала, как сердце у меня дважды подпрыгнуло — один раз от сознания, что это исторический момент, а второй раз от того, что я увижу этого человека. Он невероятно привлекателен и, думаю, потому, что держится очень просто. Я говорила с ним на равных, что, должна сказать, безгранично приятно. Он держится так открыто и уверенно, что это воспринимается не как самонадеянность, а как естественное свойство характера. Он приятный. И такой аморальный. И такой невозмутимый. Полли очень старалась не хихикать: двое ее лучших друзей все-таки встретились, и он — не знаю, предупредила она его или нет, — казалось, ничуть не удивился моему как бы неожиданному появлению. (Наверное, она все-таки сказала ему заранее, и он предупредил секретную службу. Собственно, по размышлении я поняла, что они не могли поступить иначе.)

«А знаете, — сказал он вместо приветствия, — вы слегка похожи с моей женой. Это страшновато».

Я вспомнила отца Жаклин Кеннеди. Черного Джека Бувье. Потом мысленно сравнила его с моим отцом и сказала:

«О Господи, похожа на вашу жену, да я же такая скучная. — И вдруг почувствовала себя жалкой, что для меня совсем нехарактерно, но все это гены, верно? Из моих пор выходила книжная пыль отца. — Скучная-прескучная», — повторила я, а он продолжал улыбаться, чувствуя себя увереннее в моей гостиной, чем я сама.

«Ну, это мы еще посмотрим». — И сверкнул широкой улыбкой.

«Стоп, стоп, комендантский час!» — воскликнула Полли Смит.

Джек отдал честь и направился к двери, оставив Полли позади.

«До следующей среды», — сказал он.

Полли же осталась у меня на чай. Я чувствовала себя предательницей по отношению к Хью. Мне так хотелось послушать про Джека. Когда Хью пришел домой, настроение у меня было исповедальное. Но мы легли спать, а я так ничего ему и не рассказала, как не рассказала и в следующий вечер, но во мне появились первые предвестники страха, которые я называю «черными всплесками». Не думаю, чтобы вы не помнили об этом. Они появились у меня когда-то при виде той жуткой броши, которую вы прислали мне из Монтевидео. Ну, это снова на меня наваливалось, и я понимала, что надо сказать Хью. Он крайне плохо воспринял мою исповедь.

«Я чувствую себя вывалянным в грязи, — сказал он. И добавил, как вы понимаете, нечто совсем ему несвойственное: — Я бы чувствовал себя не лучше, если б этот малый, Джек Кеннеди, трахал меня».

Можете себе представить, чтобы Хью сказал такое!

«Но получателем была Полли, а не я», — сказала я ему.

«В таком случае она получала его ласки у нас в доме в последний раз».

«Нет, — сказала я. — Я не могу так с ней поступить».

«Они покрыли грязью весь дом, даже ребенка. Неужели ты не видишь разницы между относительно святым и полностью порочным?»

Ну, я решила сдать позиции. В конце концов, Хью был прав, и я это понимала; знала я и то, что он не будет уважать меня, если слишком быстро выиграет, а потому решила продержаться до вторника — пусть думает, что выиграл матч.

А как президент умеет выбрать момент — я начинаю понимать, как Джек добрался до таких высот. Я ни слова не сказала Полли о нашем решении, а в понедельник нам принесли приглашение. Могли бы мистер и миссис Монтегю прийти на ужин во вторник вечером на Эн-стрит?

Должна сказать, что у Хью произошло сильнейшее расстройство желудка. Никогда прежде его так не выворачивало. И я поняла почему. Ему до смерти хотелось пойти на Эн-стрит. Хотелось познакомиться поближе с Джеком Кеннеди, ох как хотелось! Если не для себя, то для Фирмы. Но будь он проклят, если он позволит, чтоб в его доме устраивали кошачьи свадьбы. Однако если отказать Полли до среды, то не будет ли отменен ужин во вторник? Конечно, можно сходить на ужин, а потом отрезать любовникам путь в дом. Нет! Нельзя так поступить с только что избранным президентам!

Все это, учтите, мои домыслы. Я слышала, как рвало Хью, и мне хотелось пойти и подержать ему голову, но тут он выглянул из уборной и произнес: «Все ясно. Позвони Полли сейчас же, или это сделаю я».

Моя любовь к Хью не менялась от того, что мне невыносимо было отказываться от ужина с Джеком, но что можно противопоставить цельности характера, когда он проявляется в таких масштабах? Я позвонила Полли. И смогла лишь сказать: «Хью в курсе».

«Вот как! Сирены включены?»

«Нет. Но отмени свой приход в среду».