Призрак Проститутки

Сейчас одна обстановка. А год назад, за шесть месяцев до того, как ракеты были размещены на Кубе, мы с разных сторон получали информацию, предупреждавшую нас, что готовится новое вторжение на остров.

Что было делать? Как предотвратить вторжение? Хрущев спросил, что нам требуется. Мы ответили: Сделайте все необходимое, чтобы убедить Соединенные Штаты, что любое нападение на Кубу будет равносильно нападению на Советский Союз. Мы имели в виду заявление, договор о союзе, обычную военную помощь. Русские сообщили нам о своей озабоченности: во-первых, они хотели спасти кубинскую революцию (иными словами, честь социализма в глазах мира) и в то же время хотели избежать мирового конфликта. Они рассуждали так: если будет оказана обычная военная помощь, Соединенные Штаты могут, несмотря на это, осуществить вторжение, тогда России придется ответить и развяжется мировая война.

Заявляю вам здесь и сейчас, что русские не хотели и сегодня не хотят войны. Достаточно поехать к ним, посмотреть, как они трудятся, почувствовать их экономические трудности, увидеть, как они стараются повысить уровень жизни людей труда, и вы поймете, что они далеки, очень далеки от мыслей о провокациях или господстве. Тем не менее перед Советской Россией были две возможности: неизбежность войны, если кубинская революция подвергнется нападению, или угроза войны, если Соединенные Штаты откажутся отступить перед ракетами. Русские выбрали социалистическую солидарность и угрозу войны.

В таких обстоятельствах как могли мы, кубинцы, отказаться разделить риск, на который люди пошли ради нашего спасения? Это был для нас вопрос чести, согласны? Вы не считаете, что честь играет роль в политике? С вашей точки зрения, мы романтики, верно? Возможно, так оно и есть. А почему бы и нет? В любом случае мы бойцы. Словом, мы согласились на размещение ракет. И могу добавить, что для нас, кубинцев, не было большой разницы, умрем мы от обычной бомбардировки или от водородной бомбы. Однако мы не ставили под угрозу всеобщий мир. Это Соединенные Штаты угрожали миру, грозя войной задушить революцию…»

Затем разговор перешел на созданный Кеннеди союз ради прогресса в Латинской Америке.

«В известном смысле, — сказал Кастро, — это была хорошая идея, определенного рода прогресс, стремление приспособиться к необычайно стремительному развитию событий в Латинской Америке. Но хорошие идеи Кеннеди не дадут никаких результатов… Многие годы американцы проводили политику поддержки латиноамериканских олигархий. Внезапно появляется президент, который пытается создать в латиноамериканских странах впечатление, что Соединенные Штаты больше не поддерживают диктаторов. Что тут происходит? Тресты видят, что их интересы в какой-то мере ущемлены; Пентагон считает, что его базы в опасности; могущественные олигархии во всех латиноамериканских странах предупреждают своих американских друзей, и те саботируют новую политику — короче, все выступают против Кеннеди».

Я спросил Фиделя, чем все это кончится. Как будет развиваться дальше ситуация? Хотя Соединенные Штаты в борьбе против вас использовали, как вы выразились, ярлык коммунизма, факт остается фактом, что вы выбрали коммунизм, что ваша экономика и ваша безопасность зависят от Советского Союза, — и это происходит на земном шаре, где мир зависит от взаимного уважения разделенных втихую зон влияния.

«Я не хочу обсуждать наши отношения с Советским Союзом, — оборвал меня Кастро. — Я считаю это непристойным. Мы питаем к СССР лишь чувства братства и глубокой благодарности. Русские предпринимают ради нас чрезвычайные усилия — усилия, которые иногда дорого им обходятся. Но у нас своя политика, которая не всегда совпадает с советской (и мы это доказали!). Я отказываюсь говорить на эту тему, так как просить меня заявить, что я не пешка на советской шахматной доске, — все равно что попросить женщину объявить на площади во всеуслышание, что она не проститутка.

Если Соединенные Штаты видят проблему так, как вы ее изложили, — тогда вы правы: выхода нет. Но кто в конечном счете будет в проигрыше? Они перепробовали все против нас, решительно все, а мы по-прежнему живы… Грозит ли нам опасность? Мы всегда жили рядом с опасностью. Не говоря уже о том, что вы понятия не имеете, сколько обнаруживаешь в мире друзей, когда тебя преследуют Соединенные Штаты. Нет, право же, по всем этим причинам мы не молим о помощи. Мы ни о чем не просим.