Призрак Рембрандта

– Больше всего я скучаю по сыру, – продолжал Уинчестер. – Вообще-то здесь можно неплохо жить – полно фруктов и овощей, рыбы и мяса, но ничего похожего на сыр. – Профессор сокрушенно покачал головой. – Все бы отдал за кусочек чеддера или эмментальского! Или за ваймата-блу на хлебе с хрустящей корочкой. Или за ломтик хипи-ити^[18] на крекере. – Он рассеянно посмотрел на Финн, натягивающую джинсы. – Вы бы не поверили, если б узнали, чего больше всего не хватает человеку на необитаемом острове. Я и сам удивляюсь.

– Простите, что устроила истерику, – виновато проговорила Финн, снова садясь на пол. – Просто от этих тварей у меня всегда мурашки.

– К мурашкам придется привыкнуть, если собираетесь здесь жить, – хохотнул профессор. – Собственно, здесь одни сплошные мурашки. И ни кусочка сыра.

– Да, вы уже говорили, – вежливо кивнул Билли. – Полное отсутствие присутствия.

– А вы имеете хоть какое-то представление, где это «здесь» находится? – поинтересовалась Финн.

– Где-то севернее островов Кагаян-Сулу, если это что-нибудь вам говорит, – пожал плечами Уинчестер.

С помощью палки он снял чайник с огня, подошел к полке, взял с нее три жестяные кружки армейского вида и раздал гостям. Потом, обернув проволочную ручку куском ткани, профессор разлил в кружки горячий напиток. Финн осторожно отхлебнула. Это был настоящий чай – почти черный и очень ароматный.

– Camellia sinensis, чайное дерево, – пояснил Уинчестер, заметив ее удивление. – Самое настоящее. В супермаркетах такой чай стоит немалых денег. И главное, свежее не бывает. Только вчера собрал листья со своей плантации на склоне.

– Вы что-то говорили о том, где мы находимся, – напомнил Билли.

– Да, к северу от Кагаяна. Во всяком случае, там было наше судно, когда начался тайфун. И надо полагать, довольно далеко от обычных судоходных путей.

– Неужели сюда никто не заплывает? – огорчилась Финн. – Даже местные?

– По крайней мере, за последние три года никто не появлялся. А никаких «местных» поблизости просто нет. – Он подлил себе чаю и сделал длинный глоток. – Завтра отведу вас на холм Подзорная труба и покажу оттуда окрестности. Сами увидите, что почти вся береговая линия состоит из отвесных скал, особенно с подветренной стороны. А с наветренной – сплошные мили и рифы. Ни одной бухты или приличной якорной стоянки.

– Холм Подзорная труба? – переспросила Финн, вспоминая что-то.

– Это из «Острова сокровищ», – подсказал Билли.

– Верно, – кивнул Уинчестер. – То самое место, где капитан Флинт зарыл свой клад.

– А еще так называлась таверна Джона Силвера в Бристоле, – добавил Билли.

– Точно! – Профессор удивленно поднял мохнатую бровь. – А вы хорошо помните роман, юноша!

– Моя любимая книга в детстве, – признался Билли. – И еще «Орел Девятого легиона» Розмари Сатклифф.

– «Король былого и грядущего» Теренса Уайта, – пробормотал себе под нос профессор.

– «Морской бык» Мари Рено, – парировал Билли.

– Клайв Льюис и его «Хроники Нарнии», – с тоской вздохнул Уинчестер. – Соскучился почти так же, как по сыру. За три года не прочел ни одной печатной строчки.

– Если вы закончили свою литературную дискуссию, джентльмены, может, вернемся к делу? – вмешалась Финн. – У нас в активе пиявки, японские мечи, китайские воины и отсутствие сыра. Мне хотелось бы понять, что творится на этом острове, профессор Уинчестер. Если, конечно, вы сами что-то понимаете.

– Зовите меня просто Бен, – откликнулся человек в козлиной шкуре.

Он не торопясь поднялся на ноги, подошел к своей кладовой у стены, поднял крышку одной из корзин и что-то достал оттуда, а потом вернулся к огню и бросил к ногам Финн и Билли два блестящих предмета. Один из них оказался маленьким золотым слитком со штампом в виде хризантемы, а другой – тяжелой золотой монетой с квадратным отверстием посредине и китайскими иероглифами в четырех секторах круга.

– А что вы скажете, если я добавлю к этому еще загадочную гигантскую субмарину и шестисотлетний китайский галеон размером с поле для регби? И кости львов, носорогов и жирафов там, где они просто не могли водиться? И войну, которая продолжается уже полвека после заключения мира? И несметные сокровища, спрятанные в конусе потухшего вулкана? И остров, вот уже тысячу лет пожирающий людей и корабли?

– Если честно, то скажу, что это безумие, – отозвался Билли.

Уинчестер разразился каркающим смехом, который эхом разнесся по огромной пещере.

– Думаете, это безумие, юноша? Тогда послушайте, что я вам расскажу.

21