Призрак России

Прошло еще десятилетие, и победивший в схватке сталинских наследников под компромиссным лозунгом мирного сосуществования двух систем Хрущев снова поставил человечество на грань ядерной катастрофы. Причем на этот раз — без всякой далеко идущей стратегической идеи. Просто опьяненный нежданным оглушительным пропагандистским триумфом гагаринского полета задумал он от избытка чувств «засунуть американцам в штаны ежа». Засунул.

Договоренности СССР и США по выниманию хрущевского ежа из американских штанов включали элементы, спасавшие в какой-то мере лицо советской стороны (обещание США не предпринимать вторжение на Кубу, вывод в дальнейшем американских баз из Турции). Но в целом ход и развязка кризиса (успех американской морской блокады, вывоз с Кубы советских ракет под контролем ООН) выглядели как унизительное поражение СССР. Именно так вся эта история воспринималась членами Политбюро. В эти дни в их умах и зародился заговор (гораздо более вегетарианский, чем 10 лет назад, времена все-таки были другие) против Хрущева, окончательно реализованный через два года. Ведь это благодаря хрущевской кубинской авантюре, его пустому хвастовству о межконтинентальных ракетах, которые мы выпускаем как сосиски, возникла столь неприятная для СССР ситуация. А опущенный пахан — уже не пахан по всем законам коммунистической зоны.

Бесспорным положительным результатом Кубинского кризиса было ответственное поведение в ядерной сфере в течение последующих десятилетий американских и советских руководителей. Пережившие опыт чуть не оказавшегося Судным дня 27 октября 1962 года, они никогда более не прибегали к ядерному шантажу друг друга и не приближались к краю пропасти. Бывало всякое. Советские зенитчики сбивали американские самолеты над Ханоем. Одним из них, кстати, управлял попавший в плен сын командующего Тихоокеанским флотом США лейтенант Джон Маккейн. Но в это же самое время Брежнев и Никсон договаривались в Кремле о ядерном разоружении. В 80-х, наоборот, американцы поставляли Стингеры моджахедам, что решило исход афганской войны. А в Женеве шли советско-американские переговоры о ядерных ракетах средней дальности.

Но пришли совсем иные времена, и затряслись в сатанинском хохоте наши «Тополя» и «Искандеры». Занюханные дрезденские майоры и питерские мэрские письмоводители, благодаря воле случая и бешеной энергии Березовского оказавшиеся во главе громадной страны, активно занялись вопросами ядерной стратегии. Чем же поставленный над страной в канун XXI века смотрящий оказался потенциально опаснее Сталина и Хрущева?

Ну, например, тем, что постсоветская политическая конструкция намного примитивнее, чем коммунистическая. В ней нет системы страховки против безумия первого лица. Нет Политбюро, которое способно было в критический момент схватить за руку товарища Хрущева или за горло самого товарища Сталина.

Но прежде всего тем, что, несмотря на все его понты, несмотря на все его маразматическое бахвальство, затеянный «хорошим Гитлером» гибридный крестовый поход Русского Мира против Запада замешан на глубочайшем комплексе неполноценности, на осознании того, что ни в чем содержательном даже в военной сфере конкурировать с Западом его воровская Дзюдохерия органически не способна.

И это мучительное чувство, которого при всей исторической фарсовости коммунистических вождей не было ни у Сталина, ни у Хрущева, эта психопатология «человека из подворотни» характерны не только для нашего национального лидера, но и для всей постсоветской «элиты».

Поражение в холодной войне, а главным образом четвертьвековое разграбление собственной страны перевело эту самую «элиту» из суперлиги в лучшем случае в первый, если не во второй дивизион мировой политики. И этот статус опущенных воспринимается ими очень болезненно, как чувствительный удар по персональному эго.

Да, конечно, все они, от нефтегазовых генералов до их интеллектуальной обслуги из совета по внешней и оборонной политике, материально очень даже неплохо устроились, как и представить невозможно было в советском союзе — сплошь долларовые миллиардеры и мультимиллионеры. Сыновья и внуки все в западных университетах и компаниях.

Но не случайно же вся эта грязь в шелковых чулках непрестанно вещает о своей уникальной высочайшей духовности, которой у меркантильного упаднического Запада нет. Мало им материального благополучия. Величия, величия и еще раз величия жаждет российская политическая «элита»!

Увы, нет ни малейших объективных признаков этого величия — ни в степени влияния России на мировые тренды, ни в показателях ее экономического и технологического развития, ни в уровне жизни, образования, здоровья, в том числе психического, окормляемого этой элитой «народа».