Призрак с Кейтер-стрит

— Я бы хотела, чтобы ты приветствовал ее подобающе. — Сара сердилась, и ее голос звучал громко и уверенно. — Но не входить в дом, прижимаясь друг к другу!

Шарлотта осторожно высвободилась, ее лицо горело.

— Я извиняюсь за то, что обидела тебя, Сара, но это было не более чем радостное чувство возвращения домой. До того, как ты заговорила об этом.

— А после того, как я заговорила, чем это стало? — резко спросила Сара.

— Ты определенно испортила мне эту радость. — Теперь и Шарлотта начала сердиться. Это несправедливо. Ее, может быть, даже легкомысленное поведение не заслуживало такой критики, особенно высказанной публично.

— Ты была всего лишь за углом, — заметила Сара. — Не в Австралии.

— Она оставалась с миссис Лессинг, чтобы помочь ей пройти через труднейшие испытания. Это был акт величайшего благородства. — Доминик тоже начал сердиться. — Это не могло быть легким или приятным при данных обстоятельствах.

Сара зло смотрела на него.

— Я отлично знаю, где она была. И не нужно так ханжески рассуждать об этом. Это благородно, конечно, но едва ли она такая святая, как ты нам хочешь представить.

Шарлотта не могла ничего понять. Она посмотрела на лицо Сары. На нем отражалась ненависть. Она отвернулась, чувствуя боль и потрясение. Эмили не встречалась с ней взглядом. Шарлотта снова повернулась к Доминику.

— Правильно! — Сара встала. — Смотри на Доминика! Именно этого я и ожидала, только ты делала это за моей спиной!

Шарлотта почувствовала, как кровь приливает к ее щекам, даже к бровям, потому что она любила Доминика, всегда любила его… но она покраснела из-за своих мыслей, не из-за дел. Обвинение было совершенно несправедливым.

— Сара, я не знаю, что ты тут без меня придумала, но если это что-то неподобающее… если ты думаешь, я повела себя нечестно или несправедливо по отношению к тебе, то ты не права и твои обвинения не делают тебе чести. Это неправда, и ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы верить мне, прежде чем бросаться обвинениями.

— Я думала, что знала! Но только теперь поняла, как слепа была раньше, пока ты занималась благотворительностью для миссис Лессинг… Ты настоящая ханжа, Шарлотта! Я даже никогда не подозревала…

— И ты была права. — Шарлотта услышала свой собственный голос, как бы приходящий издалека. — Нечего подозревать. Ты именно сейчас не права, не раньше.

Она почувствовала, как Доминик взял ее за руку снова, захотела освободить ладонь, но он держал ее крепко.

— Сара, — тихо сказал он, — я не знаю, что ты тут навоображала, и не желаю знать. Но ты должна извиниться перед Шарлоттой за свои подозрения и за то, что ты высказала их вслух здесь.

Она открыто посмотрела ему в лицо, губы искривились в отвращении:

— Не лги мне, Доминик. Я знаю, а не предполагаю.

Его лицо ничего не выражало, кроме удивления.

— Знаешь что? Здесь нечего знать!

— Я знаю, Доминик. Эмили сказала мне.

В первый раз в жизни Шарлотта увидела Доминика по-настоящему сердитым. Эмили испугалась. Испугалась до такой степени, что не могла двигаться.

— Эмили?

— Ни к чему обращаться к ней или пытаться запугать ее, — заступилась Сара за сестру.

— Запугать Эмили? — Доминика это развлекло, его брови от удивления поползли вверх. — Никто никогда не мог испугать ее! Это невозможно.

— Не пытайся шутить, — парировала Сара.

Шарлотту они больше не интересовали. Она смотрела на Эмили. Та приподняла подбородок.

— Ты рассказала инспектору Питту о Джордже и Хлое Абернази, — сказала она слегка дрожащим голосом.

— Потому что я боялась за тебя! — защищалась Шарлотта, хотя и чувствовала себя виноватой. Она знала, что Эмили рассматривала это как предательство, и как бы мало это ни значило для Шарлотты, чувство вины оставалось.

— Боялась чего? Что я могу выйти замуж за Джорджа и оставлю тебя здесь одну-единственную незамужнюю? — Эмили закрыла глаза, лицо было абсолютно белым. — Прости меня… Этого не стоило говорить…

— Я подумала, что он, возможно, убил Хлою, ты однажды скажешь ему об этом, и тогда он должен будет убить тебя, — сказала Шарлотта. Сейчас для нее ничто не имело значения — ни любовь к Доминику, ни то, что здесь говорилось.

— Ты не права, — тихо сказала Эмили. Ее глаза еще были закрыты. — У Джорджа есть недостатки. Недостатки, с которыми ты, наверное, не ужилась бы, но не те, которые ты себе вообразила. Ты полагаешь, я могла бы выйти замуж за человека, способного на убийство?

— Нет. Я думала, ты бы узнала об этом позже, и по этой причине он бы убил тебя тоже.

— Ты его настолько ненавидишь?

— Мне нет до него дела! — сказала Шарлотта раздраженным тоном, почти крича. — Я думала о тебе.

Эмили ничего не ответила.

Доминик все еще сердился:

— Так ты рассердилась на Шарлотту и наговорила на нее Саре, чтобы отомстить?

Лицо Эмили напряглось. Она выглядела очень юно, а теперь еще и очень пристыженно.

— Я не должна была говорить ей, — призналась она, глядя на Доминика.

— Тогда извинись, и забудем об этом, — потребовал он.

Эмили расслабилась.