Призрак с хорошей родословной

— Но зачем этому Игорю понадобилось потом убивать Раису Захарьевну и Виктора? — спросила я.

— Насчет Виктора не знаю, а вот Раиса Захарьевна, как мать Любки, могла что-то знать про этого человека, — предположила Катя. — Например, его настоящее имя или адрес.

— Точно! — воскликнула Мариша. — А коли у Раисы Захарьевны не было тайн от ее сыночка, значит, Митька сейчас единственный, кто является обладателем сведений об убийце своей сестры. Вы понимаете, к чему я клоню?

— К чему?

— Да к тому, что Митьку надо найти и хорошенько допросить! — ответила Мариша. — И как мы раньше не догадались это сделать.

— У Любки с братом были не слишком дружеские отношения, — сказала я. — Вряд ли он захочет нам помогать.

— Не может быть, чтобы у Митьки совсем не было совести и он бы не хотел найти убийцу сестры.

— Честно говоря, мне показалось, что он именно такой человек, — отозвалась я. — И ничего, кроме денег, его не интересует.

— Тогда заинтересуем его деньгами, — решительно произнесла Мариша. — Как угодно, но он должен рассказать нам, что знает об убийце. С этой историей нужно кончать. И так уже слишком много трупов. Никто не гарантирует, что следующим не окажется кто-нибудь из нас. Мы с вами тоже порядком увязли в этом деле. И если убили Любку, могут прикончить и нас.

После сказанного нам с Катькой вдруг страшно захотелось, чтобы неизвестный убийца был уже пойман и надежно запрятан за решетку. Но чтобы эта мечта стала реальностью, нам в ближайшее время еще предстояло изрядно потрудиться. Впрочем, такая возможность нам скоро представилась. Капитан не стал долго ломать голову и квалифицировал смерть Виктора как несчастный случай. Поэтому все участники драмы были отпущены по домам.

— Ни минуты больше не останусь в этом проклятом месте, — горячился перепуганный Прапор, стуча зубами от страха. — Пропади этот дом пропадом. И бог с ними, с деньгами, — повторил он слова Виктора, сказанные тем несколько часов назад. — Пусть лучше пропадут, зато сам жив останусь.

Похоже, привидение так напугало Прапора, что в нем наконец проснулось благоразумие.

— В конце концов, деньги я могу и еще заработать, а кто мне вернет жизнь, если этот призрак вздумает и за мной поохотиться? — рассуждал Прапор. — И как я мог быть таким дураком, что этого сразу не понял? Нет, все думал, что эти убийства — просто случайность. Но теперь-то у меня глаза раскрылись. Нет, и не просите, не останусь я в доме, где нечисто. Ночевать тут точно не буду.

Таким образом, мы собрались в рекордно короткие сроки. И нам пришлось очень долго убеждать Прапора, что необходимо захватить с собой в город и Любиму и уж в любом случае как-то помочь ей с транспортировкой тела мужа в город. Но перепуганный Прапор сначала ничего не хотел даже слушать. Глаза у него были совершенно безумные, словно призрак уже гнался за ним по пятам.

В конце концов нам все же удалось его немного успокоить и уговорить немного подождать с бегством. Потом мы разыскали в деревне мужчину, у которого был микроавтобус. И он согласился перевезти тело Виктора в город. К тому же какой-то его знакомый работал в морге одной из городских больниц. Тот пообещал принять тело в любой момент, хоть даже и среди ночи. Зареванная Любима поехала с ним, чтобы заняться приготовлениями к похоронам. Едва дождавшись, когда они отъедут, Прапор запрыгнул в свою машину и рванул прочь. Больше его в этом месте не привлекало ничего. Ни отличная рыбалка, ни грибной лес, ни пляж для купания не могли его заставить смириться с обитающим в здешних местах привидением.

— А если оно не только за Плаховыми охотится, а за всеми обитателями того дома? — говорил он сам с собой, явно не нуждаясь в собеседниках. — Нет уж, спасибо. Мне вовсе не улыбается, чтобы оно принялось гоняться за мной или мамой, когда мы переедем жить в этот дом.

— Слушай, но как-то ведь Плаховы просуществовали почти сто лет, — заметила я. — И ничего. Привидение их особо не донимало.

— Наверное, они просто были плодовиты, как кролики, — отозвался Прапор. — Вот привидение за всеми и не могло угнаться. Но все же за сто лет оно почти справилось со своей задачей. Я ведь спрашивал, из Плаховых один Виктор оставался. Все остальные его родичи под другими фамилиями живут.

— Даже у Кирилла фамилия матери, — вполголоса произнесла Катька. — В самом деле, Виктор был последним из Плаховых.

— Значит, тебе волноваться нечего, — сказала я Прапору. — Ты ведь не Плахов! А раз с ними покончено, то привидение теперь угомонится.

Но Прапор успокоиться никак не мог. Его трясло, да так сильно, что Женьке даже пришлось прогнать его с водительского сиденья и самому сесть за руль. Только благодаря этому мы и не врезались в столб и не свалились в кювет. А освобожденный от водительских обязанностей Прапор тут же купил бутылку водки и принялся заливать свой страх прямо из горлышка, дрожа при этом так сильно, что зубы стучали по стеклу бутылки.

Глава 18