Призрак Сахары

– Что? – Боже, я, наверное, начинаю сходить с ума, если повсюду слышу этот голос.

– Ничего! Говорю, могла бы и как-нибудь полегче обойтись.

Нет, я точно сошла с ума! На меня уставился шейх, говорящий голосом Фантома.

Чувствуя, как от слабости стали подкашиваться ноги, я прямо по стенке спустилась вниз.

– Чарли! Чарли, что с тобой? – шейх опустился рядом со мной. На его лице было написано беспокойство.

Его глаза оказались на одном уровне с моими. Они были чёрными как ночь, тёплыми, и такими любящими… И тут, я всё поняла.

Протянув руку к его лицу, я ухватилась за его густую бороду и резко потянула вниз. Он вскрикнул, а его борода чудесным образом осталась у меня в руках, обнажив гладко выбритый подбородок с ямочкой. Очередь последовала за бровями и большим, накладным носом. Я сорвала с его головы тюрбан, и передо мной, самым волшебным образом возникло любимое лицо.

– Том?!

– Да, Чарли, это я, – он рывком притянул меня к себе, но ему чертовски мешал огромный живот. Выругавшись, он просунул руку под подол, и выудил на свет Божий большую подушку.

Не выдержав, я прыснула со смеху. Следом, хохотом разразился и он.

Ну а потом… а потом произошло то, о чём я мечтала с той памятной ночи, когда, лёжа под звёздами в тайном оазисе, мы дали друг другу клятву любви.

Глава 39

– Ну, а теперь, ты расскажешь мне всё, – потребовала я, когда первые волны восторга стали стихать, и мы, наконец могли обо всём поговорить. Я перевернулась на живот, и подперев подбородок кулачками, приготовилась слушать.

Фантом слегка задумался, решая с чего начать, а потом приступил к повествованию:

– Прежде всего, должен тебя огорчить, но я и в самом деле генерал – губернатор и единственный законный правитель этих мест шейх Харун бин Халиль.

– Но, как же так? Я же…

– Шш, милая, успокойся, и позволь мне всё объяснить. Так вот… Моим отцом был шейх Халиль бин Дауд. Человеком он был суровым, но справедливым, за что местные жители его очень любили. А вот моя мать… Ты, кстати, с ней уже успела познакомиться во время своего первого пребывания здесь, помнишь?

Ещё бы! Я прекрасно помню, как умудрилась нагрубить женщине, сына которой люблю больше жизни. Мне стало очень стыдно, в чём я не преминула сразу же, признаться.

– Не волнуйся, любовь моя, она прекрасно тебя понимает, и не держит зла. Напротив, ей хотелось бы с тобой подружиться. Завтра, я представлю вас друг другу как следует. Ну а теперь, позволь мне продолжить рассказ. Итак, …

Моя мать родом из Англии. Её отец, баронет, был страстным любителем путешествий, а мать, была ближайшей подругой знаменитой Флоренс Найтингейл. Как и Флоренс, моя бабушка всё положила на алтарь самопожертвования, дни и ночи проводя в госпиталях и приютах, где могла понадобиться её помощь. Тридцать лет назад, обе подруги, сопровождаемые моим дедом и их единственной дочерью Мелани, совершили путешествие в Египет, чтобы поделиться с тамошними сёстрами милосердия своим опытом и знаниями. Мама частенько была предоставлена самой себе, поэтому много времени проводила в прогулках по Каиру. Во время одной из таких прогулок, мама, тогда ещё совсем юная семнадцатилетняя девушка, познакомилась с моим отцом, прибывшим в Египет по делам. Молодые люди влюбились друг в друга с первого взгляда. Однако, по всем социальным меркам, между ними пролегала огромная пропасть – она была христианкой, он – мусульманином. Разумеется, её родители никогда бы не одобрили подобный мезальянс. И молодые люди сговорились сбежать. Они приехали сюда, в Бискару, и долгие годы жили в мире и согласии, управляя этими землями.

Через год после побега, у них родился я. К тому времени, стало известно, что безутешные родители вернулись на Родину. Мама решилась написать им письмо, в котором сообщила о рождении внука. Для неё было очень важным, чтобы они её простили, и чтобы её отец, дал малышу христианское имя.

Вскоре пришёл ответ. Родители, узнавшие о внуке, простили нерадивую дочь, но выдвинули одно условие. После того, как мне бы исполнилось шестнадцать, я, в течение трёх месяцев каждого года, должен был гостить в их поместье в Англии, чтобы они могли иметь возможность наблюдать за тем, как я расту, и принимать живое участие в моём воспитании. Знаешь почему я поперхнулся, когда, ты впервые назвала меня Томом? Потому, что имя, которое дал мне дед – Томас Роберт Деринджер. Тогда, мне это показалось символичным.

«Надо же, а мне и в голову тогда не пришло, обратить на это внимание. Я просто из ребячества тогда решила сократить имя Фантом до одного слога».

А Том, тем временем продолжил:

– Благодаря родителям, я рос достаточно образованным молодым человеком, а когда мне исполнилось восемнадцать, было решено, что по протекции деда, я буду зачислен в военную академию. Там, в Англии, изучая дисциплины и языки, я по-настоящему увлёкся легендами о благородном шервудском разбойнике Робин Гуде. В своих мечтах, я множество раз спасал бедных и обездоленных от рук тиранов, и убийц. И, кто мог тогда подумать, что однажды мои мечты осуществятся.