Призрак сгоревшей усадьбы (СИ)

   - О! - встрепенулась Саша. - Я совсем забыла! Матвейка, сгоняй наверх, на столе игрушки и листы бумаги, притащи, а?

   Глава 19

   Несостоявшаяся репетиция

   Матвей, растеряно смотревший на нас, сорвался с места и, изображая из себя самолет, расставив в стороны руки и подвывая, помчался из кухни. Мы вышли в гостиную. Саша подкатила журнальный столик к дивану. Сняла с него и опустила на нижнюю полку корзинку с тети Олиным вязаньем и ноутбук, пододвинула оба кресла.

   - Да где он? Вот же копуха! Пойду, подгоню! - она решительно направилась в прихожую.

   Мне хотелось крикнуть: "Не ходи, не надо!", но я не смогла. Когда ни Матвей, ни Саша не появились через пять минут, я решила подождать еще пять минут, потом еще. У меня от страха сводило живот. Сердце трепетало, словно крылья колибри, застывшей над цветком. Меня тошнило.

   Очередная вспышка молнии и грохот грома вывели меня из оцепенения. Я взяла из корзинки с вязанием свободную спицу. Потом направилась на кухню. Сначала я достала из кармана зажигалку и нажала кнопочку. Затрепетал розовый огонек. После этого я извлекла из аптечки вату, стала наматывать на спицу. Но она постоянно соскальзывала. Я взяла нож и несколько раз ударила по спице. На ней появились зазубринки. Они и удержали вату. После этого я достала флакон со спиртом, посмотрела на темный пузырек. В аптечке было еще два таких, и я взяла второй. Аккуратно, держа факел над тарелкой, я лила спирт на вату. Мне надо было, чтобы вата пропиталась хорошо. Промоченный спиртом факел я положила в полиэтиленовый пакет и спрятала в карман джинсов. Потом взяла второй флакон, спрятала в другом кармане вместе с зажигалкой и медленно пошла из кухни.

   Затхлый запах подвала, свечей и дыма я почувствовала уже на лестнице. В комнате было темно, вспышка молнии за окном озарила на мгновенье заправленные кровати, стол у окна и открытую дверь гардеробной. Я почувствовала слабость, ноги налились тяжестью. Новая вспышка молнии выхватила из темноты провал в неизвестность. Дверь-зеркало была открыта. Опять стало темно. В этот момент вспыхнула лампочка в бра над зеркалом. Она странным образом освещала только провал. Он зиял чернотой. Мы забыли предупредить Матвея, чтобы не нажимал кнопку на зеркале. Значит, виноваты мы.

   Я шагнула в темноту. По стенам с тихим шорохом струилась вода, потолок прохода нависал низко, и мне приходилось наклоняться. Я медленно шла вперед под редкие звуки падающих капель. Впереди показался просвет. Я прислушалась. Кто-то разговаривал. Разобрать, о чем говорили, было невозможно. Просвет впереди превратился в овальный вход. Я была уже в десяти метрах от него, как услышала:

   - Ни одна Дина жить не будет, - голос был глухой, какой-то бесполый. Совершенно непонятно, мужчина говорил или женщина.

   - Но она ничего вам плохого не сделала! - воскликнул голос Матвея.

   - Она - Дина, этого достаточно, - безэмоционально и тускло прозвучало в ответ. - Дина убила меня и моего ребенка.

   - Но не эта же Дина! - вскричал Матвей.

   - Или ты замолчишь, я не люблю, когда мне перечат, или останешься здесь вместе с ней. А она придет. Обязательно!

   На фоне светлого пятна появился силуэт волка. Он вглядывался в темноту прохода. Волк слегка рыкнул.

   - Идет? - какое-то подобие радости прозвучало в вопросе. - Отойди, не мешай.

   Волк сделал шаг назад и в сторону. Я вошла в комнату. Я ее узнала. Это была та самая комната, откуда я вынесла Матвея несколько дней назад. Только в сторону был отодвинут фальшивый камин. Именно за ним открылся ход. Погорелица сидела в центре комнаты в высоком, словно трон, кресле. На ковре, у ее ног лежали два волка.

   - Проходи, Дина, - Погорелица смотрела на меня налитыми непроницаемой тьмой глазами. Вместо лица - звездчатый шрам от ожога. - Долго же ты собиралась.

   - Как смогла, - я не узнала свой голос. - Отпусти моих друзей.

   - Ты знаешь, что тебя ждет?

   - Мне неинтересно что. Мне интересно - почему.

   Она пожала плечами:

   - Ты знаешь! Потому что ты - Дина.

   - Ну и что?

   - Я тихий, бесплотный дух, я никому не мешаю, я живу в развалинах собственной усадьбы и ищу своего сына. Но, когда появляется Дина! И не важно, сколько ей лет, какого цвета ее волосы и глаза, я обрастаю плотью. Я становлюсь нечистью, которой надо убить врага. А когда я справляюсь с этой задачей, я успокаиваюсь, теряю плоть и снова тихо горюю в своей обители.

   - Что надо сделать, чтобы успокоить твою душу? - Я делала вид, что мне не страшно.

   Она рассмеялась, сначала тихо и переливчато, потом все громче и громче. Со стен посыпалась штукатурка. Она перестала смеяться так же неожиданно, как и начала, будто захлебнулась собственным смехом.

   - О сколько Дин здесь обещало мне помочь, но выйти-то живыми вы не можете!

   - Пусть мои друзья станут за моей спиной. Ты расскажешь, что надо сделать, они уйдут, а я останусь.

   - Да ты пройди чуток вперед.

   Я сделала шаг, второй и остановилась.

   - Ну что же ты? Иди.

   - Нет, хватит. Пусть мои друзья пройдут к выходу.