Призрак страсти

– Тим, я же говорила тебе, что это не самогипноз. Я никогда не пыталась специально впадать в это состояние, кроме как сейчас, у реки. – Она внезапно прервалась. – Когда ты успел поговорить об этом с Биллом Уолтоном?

– Несколько дней назад. – Он подошел к стене. – Я… – он отвел взгляд в сторону. – Я хотел сам испытать это.

Джо не отрывала от него взгляд.

– Ты хочешь сказать, что у тебя вызывали регрессию?

Тим кивнул.

– И?

– Ничего не вышло, – ответил Тим, повесив сумку на плечо. – Пошли, я проголодался.

Как он мог рассказать ей о том, что произошло в Ричмонде, в комнатке на верхнем этаже? О той мертвой пустоте, отчаянии, страхе и злости, которые овладели его существом, о том страшном разочаровании и, в конце концов, об осознании той неудачи, которая преследовала его в течение всех жизней, и о том, как он потерял свою личность, окунувшись в бездонную пучину прежних веков.

Он медленно шел за Джо по тротуару, который вел от замка Хей к реке. Он уже возвращался. Дважды. Но он никогда не был разборчивым и последовательным. После второго раза он плакал, и он знал, что с ним этого больше не произойдет, – он ни за что не допустит.

На улице уже стояла полуденная жара, когда Джо и Тим вошли в церковь и огляделись.

– Вот она, – прошептала Джо. – У западной стены лежала полуразвалившаяся огромная каменная статуя, в которой с трудом можно было узнать изображение человека. Они медленно подошли, Джо наклонилась и провела рукой по холодному камню.

– Молл Уолби, – тихо произнесла она. – Интересно, действительно ли это она.

Тим взглянул в брошюру, которую взял при входе.

– Здесь про нее ничего не сказано. Написано, что это статуя неизвестного монаха.

Джо и Тим стояли молча, смотря на почти бесформенную фигуру, на голову, лежащую на каменной подушке.

– Если это она, то теперь понятно, почему о ней ходила слава как о гиганте. Только эта часть где-то четыре фута? а ведь это только половина скульптуры.

Тим сфотографировал Джо, когда она присела на корточки и провела рукой по гладкому камню. Ее темные волосы ниспадали на плечи.

Она закрыла глаза, пытаясь как бы согреть холодный камень теплом своей руки. В церкви стояла полная тишина. Тим наблюдал за этой женщиной в зеленом льняном платье, которая была так же неподвижна, как и статуя. Он ощутил озноб и застегнул верхние пуговицы рубашки.

Джо все еще сидела закрыв глаза. Тим наблюдал за полосками тени на ее загорелом лице и дотронулся до ее плеча.

– О, Господи! Почему это не происходит! – вдруг выкрикнула Джо, ударив кулаком по статуе. – Тим, я должна знать. Должна. Если это не происходит здесь, то где же? Мне придется увидеться с Карлом Беннетом. Мне казалось, что смогу обойтись без него – я хотела сама.

– Ты права, Джо, – тихо произнес Тим. – Может быть, тебе необходимо побыть одной, и, возможно, мое присутствие все портит.

– Возможно, ты прав. – Джо повернулась к нему лицом. – А может быть, все дело в том, что сейчас я хочу получить из этого выгоду. Я решила последовать совету Бет и написать для нее статью. Потом меня очень заинтересовала идея написать книгу, к тому же она заговорила о телевидении. Тим, мне захотелось попробовать, и это все испортило, так же, как ты и твой фотоаппарат. Здесь для тебя нет места, Тим.

– Нет, есть. – Тим сел спиной к Джо на одну из скамеек, чтобы рассмотреть алтарь. – Здесь есть для меня место.

– Я не верю тебе. Мне не стоило тебя звать. – Она встала и, распахнув двери церкви, выбежала на залитую солнцем улицу.

Волоча за собой сумку, Джо быстрым шагом пробиралась сквозь высокую траву вдоль северной стены церкви, где находилось кладбище. Где-то рядом раздавалось журчание ручья. Утренний туман уже рассеялся, и стояла невыносимая жара.

Джо остановилась, чтобы оглядеться, и почувствовала, что вспотела. На кладбище никого не было, и она поняла, что Тим не преследовал ее. Со вздохом облегчения она присела под тисовое дерево на одну из древних, покрытую мхом могильную плиту, и поставила сумку на траву. Джо расстегнула верхние пуговицы блузки и, расправив волосы, отвернула воротник. Она подняла голову и смотрела на голубое небо сквозь зеленую листву дерева.

В переполненном зале замка за длинными столами сидели гости, окутанные дымом факелов. Была осень 1187 года.

Матильда сидела рядом с мужем за высоким столом, справа от нее сидел Джеральд, архидиакон Брекнока. Рядом с Уильямом разместился Болдуин, архиепископ Кентерберийский.

Джеральд с добродушной усмешкой наклонился к Матильде.

– Его светлость кажется уставшим. Он не ожидал, что его призыв к третьему крестовому походу в Хее будет встречен бунтом!

Матильда улыбнулась.

– Мужчины Хея жаждут защищать крест, а их жены жаждут помешать им! Боюсь, так было всегда.

Она резко замолчала, закусив губу. Уильям был единственным из мужчин, кто не изъявил желания отправиться спасать Священный город из рук Саладина.

Джеральд тут же заметил, что она замолчала, и понял причину.

– Сэр Уильям нужен королю здесь, миледи, – мягко произнес он. – Ваш супруг пожертвует деньги на этот поход, что не менее ценно, чем его меч.