Призрак тебя и меня (ЛП)

— Все хорошо! Просто плохо спала. — Как будто это не видно по темным кругам у меня под глазами. — Что мы сегодня делаем? — спрашиваю, пытаясь разрушить неловкое молчание. — Пожалуйста, пожалуйста, только не уколы.

Регина выдавливает нервный смешок, а вот Уэс продолжает буравить меня хмурым взглядом.

— Тебе повезло, — говорит Регина. — Сегодня на нас раздача обедов.

— Обедов? — Я хмурюсь. — Но сейчас только девять тридцать.

Регина снова хихикает — уже без дискомфорта. Неловкость официально прошла.

— Обед здесь — целый процесс. Почти все пациенты находятся на специальной диете. Сначала мы обойдем палаты и соберем карты-меню пациентов, и я покажу вам, как проверять их на какие-либо диетические ограничения. Затем спустимся в столовую и заберем подносы. Поверьте, время обеда настанет еще до того, как мы будем готовы доставить еду.

— Ух ты. Как сложно.

— Это не самая захватывающая работа на свете, но она не так уж плоха. Там нет ни крови, ни игл, и будем надеяться, что рвоты тоже не будет. — Регина смеется над испугом у меня на лице. — Химиотерапия и еда не всегда хорошо сочетаются, но наша задача — только доставить еду, поэтому мы должны быть в безопасности.

Я выдыхаю.

— Звучит не так уж и страшно. С этим я справлюсь.

— Конечно, справишься. На самом деле это весело. Вы со всеми здороваетесь, и пациенты, как правило, рады вас видеть. К тому же время летит незаметно.

Регина собирает планшетки у сестринского поста и кивает в сторону длинного коридора палат. Начиная идти, она улыбается и подмигивает Уэсу.

— Пошли, я обещала Рози начать с нее.

Сгорая от любопытства, я следую за Региной и Уэсом, ведь сейчас я увижу ту самую Рози, которой все так любят дразнить его. Смотреть, как Уэс вертится при упоминании ее имени — бесконечно забавно. Какая бы малышка в него ни влюбилась, я не осуждаю ее.

Дверь в палату Рози приоткрыта, но Регина негромко стучит в нее и ждет разрешения войти.

— Рози?

— Входите!

Голос слабый, но бодрый и не такой детский, как я ожидала. Регина и Уэс подходят к постели Рози, а я держусь позади.

— Уэс!

— Привет, Рози.

Я ожидала увидеть шестилетнюю девочку, но Рози оказывается совсем не такой. Не знаю, сколько ей лет, но мы точно ровесницы. И она очень симпатичная. Бледная, как смерть, облысевшая и слишком худая, но у нее сияющие голубые глаза и красивая улыбка.

С обожанием глядя на Уэса, она приподнимается —  хотя, судя по лицу, движения причиняют ей боль —  и похлопывает по краю кровати. Уэс, не колеблясь, садится.

— Мне передали твою записку, — краснея, произносит она. — Я так расстроилась, что мы не увиделись.

Уэс вздыхает.

— Не хотел тебя будить. Твоя мама сказала, что у тебя была непростая неделя.

Уэс — видимо, желая узнать подробности — произносит предложение с вопросом в конце. Он искренне беспокоится за нее. Мне вдруг становится интересно, не является ли она его девушкой. Она явно небезразлична ему. Может, поэтому все в онкологическом отделении его знают — потому что он, как и полагается любящему, преданному парню, приходит навестить свою умирающую подругу? Эта мысль одновременно располагает к нему и откликается болезненным ощущением в животе.

Когда Рози прикрывает глаза и кивает, Уэс делает глубокий вдох и добавляет в тон нотку бодрости.

— Ну что ж, — говорит он, — на смену заступил медбрат Уэс, и я вмиг заставлю тебя почувствовать себя лучше.

Я сдерживаю улыбку, а вот Рози открыто хихикает.

— Медбрат Уэс?

— Ну, я же одет в медицинскую униформу, не так ли?

Рози снова оглядывает его, и на ее щеках вновь появляется яркий румянец.

— Верно, одет.

Уэс улыбается.

— Тогда все официально. И как твой медбрат, я объявляю первый пункт на повестке дня — сегодня ради меня ты поешь.

Он берет с тумбочки маленький белый листок и бегло просматривает его.

— Так, что у нас тут… Курица с рисом или сэндвич с индейкой. — Когда Рози морщится, он легонько щелкает ее по носу. — Не смотри на меня так. Тебе нужно есть, даже если тебе от этого нехорошо.

Он такой милый, что у меня сжимается сердце. Теперь я вижу Уэса, с которым я росла — того Уэса, которого обожал и восхищался Спенсер. Почему он может быть таким со всеми, кроме меня? Как такой славный парень может столь сильно ненавидеть меня лишь за то, что я была девушкой его лучшего друга?

Прежде чем я успеваю окончательно раствориться в печали, Рози вздыхает.

— Я не могу. Мне пока нельзя есть. Скоро нужно идти на томографию.

Улыбка Уэса исчезает.

— На томографию?

В глазах Рози появляются слезы.

— Вчера пришли результаты анализов. И они не очень хорошие.

— Рози… — Уэс обнимает ее, и она приникает к нему. — Что бы там ни было, я с тобой, хорошо?

Рози кивает, отчего на его плечо капает пара слезинок. Мне неловко смотреть на них, но я не хочу привлекать к себе внимание, выходя из палаты. Регина, должно быть, чувствует то же самое, поскольку переступает с ноги на ногу и откашливается.