Призрак Тилацина

Только Яна чужие карьеры не волновали. Ему нужно было знать, что на самом деле произошло в квартире. Увы, тут Максим больше не мог помочь. Он забыл даже собственные показания о людях, стрелявших в него, и Эллу он не помнил. Судя по всему, его мать во время встречи узнала в нем того маленького мальчика, которым он был когда-то — и которым ему теперь предстояло остаться навсегда.

Ян видел, что его присутствие расстраивает Максима, и поспешил уйти. В дверях палаты он едва не столкнулся с врачом — немолодой женщиной в белом халате.

— Вы что здесь делаете? — нахмурилась она. — Кто вас пустил?

— Никто, сам прокрался. Я из полиции.

Ян показал удостоверение. Это врача не впечатлило — скорее, усилило раздражение.

— Из полиции, значит… Довольны собой?

— Это я вызвал ему «Скорую».

— Вам медаль за это выдать?

— Медаль не надо, а вот ответы дать можно, — указал Ян. — Насколько поздно я вызвал врача?

— По крайней мере на сутки!

— Ясно… А если бы не эти сутки, насколько все было бы лучше?

Врач видела, что он не спорит с ней — но и не ищет жалких оправданий. Спокойствие Яна передавалось и ей, она больше не пыталась его прогнать.

— Сложно сказать… Это уникальная травма. Невозможно точно определить, почему так произошло: может, он дернулся во время выстрела, или оружие было неисправно, или еще что-то… В любом случае, пуля нанесла меньше повреждений, чем могла бы и должна была. Именно поэтому он в первое время мог свободно двигаться, говорить и даже задействовать память. Но дальше… Мозг был слишком сильно поврежден. Скажем так, если бы ему помогли сразу, нам пришлось бы удалять меньше, и шанс на возвращение пусть и не к прежней, но хотя бы взрослой жизни все же был. А теперь… Вы с ним говорили?

— Не думаю, что это можно назвать разговором…

— Теперь всегда так будет. То, что вы видели, — максимум его развития. Хорошо, если удастся удержаться на таком. Есть риск регресса… Долгой и счастливой жизни ему здесь никто не пообещает.

Хотелось сказать еще что-то. Все-таки оправдаться, сообщить все подробности, убедить эту незнакомую женщину, что виноват на самом деле один Костюченко, а вовсе не вся полиция. Но Ян понимал, что это наивно и глупо. Для врача это мало что значит, в такой ситуации каждый будет думать о своем.

Положение усложняло еще и то, что у Яна не было толковых зацепок. Эксперты ничего не нашли — или нашли, но до этого уже добрались жадные лапки Костюченко, который теперь все будет подгонять под свою версию. Яну же оставалось работать лишь со сбивчивыми показаниями Максима об отце. Он повторял это снова и снова в момент, когда его разрушающийся мозг уже не был способен на фантазию.

И можно было воспринять это как прямое указание, вот только… Ян видел Холмогорцева-старшего в больнице. Этот человек был искренне потрясен, хотя непонятно, чем именно. Тем, что его сын навсегда покалечен — или тем, что Максим все-таки выжил? И какой вообще мотив? Для отца не было совершенно никакой выгоды в смерти Максима и Эллы. Однако если он тут ни при чем, почему же Максим повторял это?

Нужно было разбираться, а у Яна пока не находилось времени. Приоритетом для него все равно оставалось дело Александры, страх за нее выгрызал изнутри и был куда сильнее жажды справедливости. Ян боялся за сестру, даже когда она попадала в беду здесь, в России, и он хоть что-то мог сделать. А уж за океаном, в дикой глуши… То, что с ней теперь Андрей, немного успокаивало, но не до конца. Андрей в первую очередь врач, его возможности ограничены. Чтобы обеспечить сестре безопасность, Яну нужно было найти корень угрозы, нависшей над ней.

Поэтому вместо того, чтобы следить за Холмогорцевым-старшим, он отправился на встречу с Вадимом Витько — тем самым «последним делом» Арсении. Это журналистское расследование не было самым громким в ее карьере, на тот момент скорее рядовым. Арсения просто отправилась в отпуск по плану, явно собираясь вернуться.

Но ведь она не вернулась — и это все меняло. Так что Ян принялся собирать информацию о ее последнем расследовании сразу после того, как Кирилл дал ему нужную наводку.

Вадим Витько был из тех, о ком говорят «сделал себя сам». Начинал он без какой-либо протекции, работал продавцом в аптеке, но умел крутиться. Он где-то нашел инвесторов, основал собственную компанию. Риска он не боялся, и в первые годы, самые опасные для бизнеса, он без сомнений брал кредиты под залог своего дома, квартиры родителей… Да он разве что собственную почку не продал! Или об этом просто не написали в газетах.

В его случае риск оправдался, бизнес он вел грамотно. Начинал Витько с производства витаминов и биологически активных добавок. Когда дела фирмы улучшились, он собрал исследовательский отдел. Его компания занималась в основном разработкой поддерживающих и омолаживающих препаратов.