Призрак в магазине канцтоваров

– Танби, можешь взять меня за руку? – осторожно спросил он после небольшой паузы.

Танби показалось, что сердце ушло в пятки. Неужели Хён влюбился в нее? Она ничего к нему не чувствовала и не знала, как надо реагировать в такой ситуации. Тем временем Хён сам взял ее за руку, несмотря на возражения.

– Да что с тобой? – изумленно пробормотала Танби.

– Подожди немного, так надо.

Танби обернулась, чтобы проверить, нет ли в кафе никого из знакомых. Она не понимала, как поступить: сидеть дальше, встать или сжать ему руку в ответ. Хён выглядел намного серьезнее обычного.

Наконец он отпустил девушку и сказал:

– Как и думал. Я вспомнил еще больше.

– Правда?

– Не был уверен, но теперь знаю точно: недостаточно просто прикоснуться к человеку, есть еще одно важное условие.

– Какое?

– Уловить эмоции. Воспоминания возвращаются, только если мне удается почувствовать самые сильные чувства собеседника. Поэтому очень важно прислушаться к своему сердцу.

– Поэтому ты взял меня за руку?

– А ты решила, что предложу встречаться?

– Ах ты!.. – Танби гневно стрельнула взглядом в его сторону.

– Да брось, я все понимаю. Сложно не влюбиться в такого красавчика.

– Как же бесишь. Не прикасайся больше ко мне.

Хён улыбнулся и продолжил рассказ:

– Все началось с Чан Учжу. Я не касался его, но зависть парня к тебе была настолько сильной, что оставила след на многих товарах в магазине, особенно на канцелярских принадлежностях, которыми ты обычно пользуешься. Первое воспоминание было нечетким, и я не придал ему значения. Затем я держался за Хаын в парке аттракционов, потом поздоровался за руку с твоим папой, с Хванхи, пришедшим ко мне вместо экзамена. Теперь ты. Я вспомнил почти все.

Танби представила Хаын, Хванхи и Учжу. Она догадывалась, какие именно эмоции уловил Хён. Внутри у девушки все сжалось, ведь получается, он знает о ее самых глубоких чувствах.

Танби медленно подняла голову и спросила:

– Расскажешь, что вспомнил сейчас?

Хён подробно поведал об увиденном.

* * *

Став художником, Сокки перебрался жить из дома хозяина в мастерскую. В итоге с Хёном он стал видеться гораздо реже. Поэтому и не знал, что друг подолгу не появлялся дома.

– Сокки, ты в мастерской? – раздался с улицы голос слуги, помогавшего с повседневными делами в доме хозяина.

– Да, что такое? – открыв дверь, спросил он.

– Знаешь дом, где во дворе абрикосовое дерево растет?

– Да.

– Пойдем туда, дело срочное.

– А что случилось-то?

– Надо торопиться, это важно.

Сокки не понимал, что за срочность, но последовал за слугой. По дороге он заметил слежку. Окружающие не обратили бы на преследователя внимания, но не Сокки – он не мог забыть того, кого уже видел. Несколько дней назад тот мужчина был одет как военный, а сейчас – как торговец. Кроме того, Сокки приметил еще одного.

Юноша всегда ходил с опущенной головой и не привык смотреть людям в глаза, поэтому за свою жизнь видел много следов от обуви на земле и легко смог распознать походку незнакомца.

Она была стремительной, как у дикого животного, но в то же время расслабленной. Походка отличалась и от того, как ходили простолюдины, едва сводившие концы с концами, и от поступи аристократов, не привыкших к тяжелому труду. Сокки хорошо запомнил эту походку. Мужчина бесследно исчез еще до того, как Сокки зашел во двор.

Хозяин дома пригласил юношу внутрь. За низким столом сидел Хён.

– Как же я рад тебя видеть! – сгреб его в объятия Сокки.

– Как твои дела?

– Еще спрашиваешь! Лучше не бывает. Но почему ты решил встретиться здесь? Мог бы прийти в мастерскую, – без умолку заваливал его вопросами Сокки. – Надеюсь, следишь за здоровьем. Знаешь, последнее время происходит что-то странное. Вот сегодня…

– Держи, – остановил его Хён и протянул тарелку с едой.

Они поели, а затем выпили по стопке рисового вина.

Хён долго смотрел на Сокки и наконец произнес:

– Тебе не интересно, куда деваются твои картины?

– Ты о чем? – спросил Сокки, не отрываясь от трапезы.

– О твоих картинах. Отец их все забрал!

– Он – их владелец, – ответил друг, сделав еще глоток вина.

– Владелец картин ты, а не отец! – повысил голос Хён.

– Если бы не он, я бы никогда не стал художником! – перебил его Сокки.

Какое-то время они сидели молча.

Хён не выдержал и заговорил первым:

– Знаешь, что недавно отец принес мне в дворцовую мастерскую? Изображение процессии, написанное тобой. Похоже, моя работа его не удовлетворила и он решил ее заменить. Я знал, что он не раз проворачивал такое за моей спиной. Если ему не нравились мои картины, он просто подменял их твоими.

– Ну и что? Ты же мой брат.

– Ну и что? Отец крадет твои работы и с помощью них пытается удержать за мной должность придворного художника. Это нечестно.

– Я знал об этом.

– Что?!

– Знал обо всем!

– И зачем согласился? Что ты вообще делаешь в мастерской? Зачем рисуешь картины?!

– Благодаря картинам я живу! – крикнул Сокки, стукнув кулаком по столу.

Какое-то время они не двигались, не сводя друг с друга глаз. Первым не выдержал Сокки.