Призрак в магазине канцтоваров

Когда вода закипела, Танби бросила туда лапшу, недолго поварила, промыла под холодной водой и откинула на дуршлаг. Она все делала быстро и четко. Затем мелко покрошила сушеные водоросли и достала из холодильника контейнер с кимчхи. Остался последний штрих.

Танби разложила лапшу по тарелкам, полила соусом из набора, добавила немного сахара, кунжутного масла, украсила сверху огурцами, луком, посыпала свое произведение сушеными водорослями и слегка посолила.

Наконец, она вытащила из контейнера кимчхи. Танби ела ее, когда особенно сильно скучала по маме, ведь это последнее, что та успела приготовить перед смертью. Девушка решительно подцепила один из кусков палочками – под ним уже виднелось дно. Она промыла кимчхи под водой и поставила рядом с мясом. Еще Танби разогрела суп с соевой пастой, который приготовила бабушка.

– Попробуй, – сказала она Сокки. – Это еда для души.

– В смысле?

– Успокаивает душу. Моя мама готовила лапшу именно так. Лучшее блюдо на свете.

– Сейчас же попробую.

Сокки перемешал содержимое тарелки и набил полный рот. Кисло-сладкий соус и лапша гармонировали с хрустящими огурцами и луком, жареное мясо в остром соусе добавляло необычайный оттенок вкуса, а кимчхи подчеркивало глубину. Сокки в мгновение ока опустошил тарелку, заедая все супом.

– Никогда не пробовал ничего вкуснее! – воскликнул он. – Вот уж действительно – блюдо для души. Так объелся, что не могу пошевелиться. Спасибо!

Все это время Сокки было любопытно, почему первым человеком, которого он встретил после пробуждения, стала именно Танби. И сейчас, когда пришло время прощаться, он наконец-то понял: их пути совпадали.

Сокки считал, что жизнь человека похожа на металлический шарик: его выбрасывают в мир, он катится в поисках своей дороги. На шарике со временем появляются царапины и вмятины от ударов судьбы, у каждого свои. Но рано или поздно они встречают абсолютно такой же шарик, на который можно опереться. Это дает возможность отдохнуть и перевести дух. Сокки казалось, что этот образ идеально описывает их с Танби связь.

– Я никогда не забуду об этом прекрасном времени, проведенном вместе, о разделенной с тобой еде, об удобном складе, о возможности рисовать что хочу и когда хочу, о покупателях, которым мои карикатуры поднимали настроение, о настоящих друзьях. Спасибо за все, – сказал он ей на прощанье.

– Когда встретимся в следующий раз, я приготовлю что-нибудь вкусное, – произнесла Танби, закусив губу, чтобы не расплакаться.

Сокки лишь грустно улыбнулся.

Сто дней пролетели как один миг. Только сейчас Танби осознала, что наступил конец. Только сейчас картинка сложилась воедино.

Иногда истины можно достичь лишь путем страданий. Прежде Танби это не удавалось. Боль от смерти мамы была настолько велика, что девушка не хотела больше испытывать подобное, поэтому старалась ни с кем не сближаться.

Кто-то приходит к осознанию раньше, кто-то позже. Танби же достигла истины в семнадцать лет. И все благодаря встрече с Хёном, вернее, с Сокки.

Потеря мамы, момент вручения приза, дни, когда девушка листала дневник, живя без самого дорогого в жизни человека, время, которое она провела с Сокки, – всему приходит конец, от этого не убежать. Будь то миг радости, когда сердце выпрыгивает из груди, или грусти, когда не хочется больше жить, – рано или поздно все заканчивается.

Танби осознала еще одну важную истину: расставание – не конец, не трагедия, а лишь часть нашей жизни. Его другое имя – воспоминания. Они неразрывно связаны, как жизнь и смерть. Пока Танби помнит маму, помнит Сокки, близкие тоже будут ее помнить.

Люди должны любить друг друга, даже если знают, что им скоро придется расстаться, тогда у них останутся счастливые воспоминания о времени, проведенном вместе.

Внезапно перед Сокки появилось существо, которое люди зовут посланником смерти. Но в этот раз его видела и Танби.

– Как же долго ты меня ждал, Хён, – обратился к нему Сокки.

– Даже не представляешь. Это я просил отсрочить твою смерть, дать возможность насладиться этим миром. Подарить тебе счастье, которого ты был лишен при жизни: есть что пожелаешь и делать что хочешь. Я умолял разрешить мне попросить у тебя прощения, быть рядом и рассказать нашу историю до конца… – Хён одновременно плакал и улыбался.

Сокки вспомнил последние сто дней. Это было самое счастливое время, он смог пожить как обычный человек. И все благодаря Хёну.

– Сокки, прости… что не смог спасти тебя тогда. – Он наконец произнес то, что держал в себе многие годы.

Пришло время расставания. Сокки и Хён улыбнулись Танби на прощание, и их силуэты медленно растворились в воздухе.

– Прощайте, – прошептала Танби, и из глаз брызнули горячие слезы.

Гармония зеленого поля

В семь часов пятьдесят минут прозвенел будильник. Потянувшись, Танби вылезла из кровати и пошла на кухню.

– Как спалось? Что-то рановато встала, – пожурил отец, готовя завтрак.

– Нормально. Между прочим, спала на полчаса дольше обычного. Хочу придерживаться режима, иначе в сентябре в школу меня и пушкой не разбудишь.

Они с папой сели за стол и принялись завтракать.