Призрак в машине

Постепенно Джордж научился различать их. Во-первых, они были длиннее; во-вторых, некоторые авторы оказывали ему услугу и выделяли вести с того света чернилами другого цвета. Джордж бросал их в мусорное ведро не читая. Другие прихожанки Церкви-за-Углом спрашивали, не нужно ли ему что-нибудь купить. Как будто он не провел половину своей взрослой жизни в проходах «Асды».

Дамы (для Джорджа все женщины были дамами), которые не хотели что-то сделать для него, хотели, чтобы он что-то сделал для них. Текущие краны, осевшие полки, заклинившие двери, засорившиеся трубы. Джордж невольно удивлялся, как они жили все эти годы. Кроме того, его просили подстричь газон, подбросить кого-то к педикюрше и отвезти старую собаку по кличке Элейн на усыпление к ветеринару. Ее расстроенная владелица, пожилая пенсионерка, объяснила, что если она сделает это сама, спаниель подумает, что его предали. Джордж считал, что назвать честного кобеля Элейн[144] мог только предатель, однако помочь согласился.

Кроме того, последовало несколько предложений помочь ему разобрать вещи покойной матери. Они поступали в основном от бакингемширского отделения Общества почитателей особ королевской крови. Эсмеральда не была его членом, но когда там узнали о коллекции, секретарь написал ей письмо, убеждая вступить в их ряды и намекая, что это ее прямой долг. После отказа старушки посыпались просьбы и даже прямые требования показать ее сокровище, которые также оказались тщетными. Поэтому Джордж ничуть не удивился, когда через несколько дней после похорон услышал оглушительный стук в дверь и увидел на крыльце главу отделения Фабиана Эндгуса.

Удивительно молодой, коротко остриженный блондин, мистер Эндгус носил очки а-ля Гиммлер и черное кожаное пальто длиной до пола. Его шея была туго обмотана шарфом цветов королевы-матери. Не успел он открыть рот, как Джордж попытался закрыть дверь. Но мистер Эндгус сунул в щель ногу в хорошо подкованном сапоге. Джордж пригрозил позвонить в полицию. Все это было очень неприятно.

Позже, сидя в материнском кресле рядом с погасшим молочно-белым шаром, он старался решить, как лучше справиться с этим делом. Дабы отбить первую атаку, он написал в общество, что вскоре вся коллекция его матери будет продана с аукциона фирмой «Сотбис»[145]. Однако после отправки письма ему пришло в голову, что аукцион — это неплохая мысль. Несколько следующих дней Джордж строчил письма во все аукционные дома, предлагая купить коллекцию. В ожидании ответов Джордж запер комнату матери и тут же ощутил такое счастье и облегчение, что не открывал дверь до тех пор, пока архив не увезли.

Он превратил столовую в гостиную, выбросил уродливый стол из мореного дуба и стулья с высокими спинками, купил красивый полосатый диван с пуфиком, на который можно было класть ноги, и большой телевизор с видеомагнитофоном. На их фоне старые обои выглядели убого, и Джордж решил заново оформить сначала эту комнату, а потом весь дом. Готовясь к ремонту, он развел костер, на котором сжег всю старую мебель — включая деревянного дворецкого, крылья которого сгорели последними.

Разбирая личные вещи Эсмеральды, он сделал открытие. Большинство отправилось в контейнер для мусора; остались только одежда и обувь. Все было в прекрасном состоянии, потому что последние двадцать лет мать куталась только в халат и бесчисленные шали. Не зная, что с этим делать, он позвонил в Общество помощи престарелым и получил совет обратиться в их благотворительный магазин в Аксбридже.

Когда Джордж тщательно укладывал пересыпанные нафталином платья, его внимание привлек халат, который мать называла «чайным». Серый креп-жоржет, сборчатый подол, цветы персикового цвета… Искушение оказалось непреодолимым. Он снял костюм и рубашку, расшнуровал черные оксфордские туфли[146], сбросил носки и облачился в халат, который пришелся худому Джорджу как раз впору. К несчастью, Футскрей был очень высоким, а потому халат доходил ему… в общем, стыдно было смотреть. Поэтому он нашел более длинный халат и некоторое время походил в нем. Это оказалось очень удобно. Он не помнил, когда в последний раз так спокойно себя чувствовал. И тут беднягу осенило: до сих пор он не знал, что такое настоящий мир.

После отправки остатков одежды в Общество помощи престарелым он обошел все благотворительные магазины и универмаги. Придумав не выходящую из дома сестру («очень высокую, примерно моего роста, размер двенадцатый»), он нашел множество прелестных вещей, за исключением туфель. В конце концов Джордж купил пару мужских, сделанных из мягкой белой кожи, элегантных, остроносых и украшенных маленькими золотыми кисточками. Унисекс, блин.