Призрак в машине

Две женщины, стоявшие на тротуаре, наклонились и заглянули в окно. Одна из них пошевелила губами, что должно было означать: «У вас все в порядке?» Другая начала смеяться. Потом машины медленно двинулись вперед.

Мэллори сделал глубокий вдох и попытался сосредоточиться на управлении машиной. Он — здравомыслящий человек, а потому должен мыслить здраво. Отделять факты от пугающих образов, заполняющих его мозг. Сосредоточиться на фактах. Его дочь расстроена. Она попала в какую-то беду. Она дома и почти наверняка одна. Скоро он будет у нее, они поговорят и все выяснят. Нужно дышать глубже.

Добравшись до своего квартала, он слегка успокоился. Однако когда Мэллори увидел машины, стоявшие бампер к бамперу вдоль всей Кордуэйнер-роуд, его спокойствие бесследно исчезло. Он сбавил скорость, но услышал позади гневные гудки. На углу стояла красно-белая полосатая будка. Рабочие бурили асфальт, в результате чего движение стало однорядным. Свободного пространства не было. Он попробовал свернуть на Элмстон-роуд — безнадежно. На Харбидаун-роуд творилось то же самое; машины направляли в объезд. В отчаянии Мэллори бросил машину у гаража, на котором висела надпись: «Не парковаться ни в коем случае».

Полли открыла дверь и с удивлением уставилась на отца. Потный и запыхавшийся Мэллори держался за бок и с трудом выдавливал слова.

— Папа? — Она помогла ему войти в прихожую. — Господи, что ты делал?

— Бе… бежал.

— Зачем? Я в порядке. — Полли пыталась поддержать его. — Честное слово. Почему ты бежал?

— Волновался. — Мэллори оперся о перила; его не держали ноги. Шумный выдох причинил ему боль, но дышать становилось все легче. — Ты говорила так…

— Ох, папа. — Полли снова неловко обняла отца, и они чуть не потеряли равновесие. — Проходи и садись.

Гостиная, которая в кошмарах мерещилась ему разгромленной, выглядела как обычно. Мебель и вазу с вялыми розами освещали слабые лучи предвечернего солнца, делавшие заметной пыль. Мэллори пошел к диванчику; Полли помогала отцу так, словно он был инвалидом.

— Я принесу тебе попить.

— Нет-нет! Ради бога, рассказывай!

Мэллори пристально осмотрел дочь. Ни следа слез. Он был тронут тем, что Полли умылась, вытерла лицо и постаралась преодолеть отчаяние. Теперь она выглядела спокойнее его самого. Но тут ее глаза потемнели, а губы задрожали. Полли сжала их так, что они превратились в ниточку. Мэллори взял дочь за руку.

— Рассказывай, Полл.

И она рассказала. Рассказала, что начала играть на бирже с группой спекулянтов, которых считала своими друзьями. Сначала выигрывала, потом стала проигрывать и наконец получила возможность отыграть все с лихвой, поскольку прошел слух о новой очень успешной интернет-компании. Придя в отчаяние оттого, что не может воспользоваться столь сказочной возможностью, она взяла ссуду у банкира их группы. Этот человек не сомневался, что слух верен, а он никогда не ошибался.

— Честное слово, папа, этому парню еще тридцати нет, а он ужасно богатый, хотя начал с нуля. Он предложил мне договор, я подписала его, и несколько недель все было в порядке. Не потрясающе, но курс акций был устойчивым. А потом все рухнуло, и я осталась ни с чем… Именно тогда я прочитала пункт, набранный мелким шрифтом, — глотая слезы, продолжила она. — Двадцать пять сложных процентов в месяц, поскольку у меня нет финансового поручительства. Это было три месяца назад, и теперь проценты стали почти такими же, как сам долг. Он… э-э… предложил другой способ расчета, но я не смогла на это пойти. Он такой мерзкий, такой противный, такой сальный…

— Ни в коем случае! — Мэллори овладел черный гнев. Он ненавидел этого незнакомца, хотел схватить его за глотку, потрясти и задушить. О боже, что за ублюдок!

— Папа, ты делаешь мне больно.

— Извини. — Он отпустил ее руку. — Извини, милая.

— Долг все растет и растет. Он такой же спекулянт, как те, кто наживается на ипотеке. Берешь в долг пять фунтов, а по прошествии времени оказываешься должен пятьсот.

— Полли, сколько ты заняла?

— Десять.

— Десять тысяч? — Полли опустила голову, и ее пышные темные кудри упали на лицо.

— А сколько твой долг составляет сейчас?

— Почти шестнадцать.

— Это невероятно. — Мэллори осторожно вздохнул и шумно выдохнул. — Ты говорила об этом кому-нибудь?

— Кому?

— Разве в ЛШЭ не у кого спросить совета?

— Мне нужен не совет, а деньги, будь они прокляты! — Полли заплакала, закрыла лицо руками и начала медленно раскачиваться взад и вперед.

— О господи…

— Я думала, ты меня поймешь. — Ее голос звучал глухо и безжизненно. Так, словно спор длился уже несколько часов и они смертельно устали. — Думала, поможешь.

— Помогу. Просто жалею, что ты не обратилась ко мне раньше.

— Я не могла. Ты был не в том состоянии.

— Только подумать, что ты несла такое бремя в одиночку…