Призрак в машине

— Извини, милый. — В последнее время он не любил, чтобы к нему прикасались, а Джудит часто забывала об этом. Она со стыдом вспомнила, что во время завтрака пыталась взять мужа за руку.

— Не за что. — Эшли взял ее ладонь и слега сжал. — У меня сегодня болит кожа головы, вот и все.

— Бедный Эш.

Правда ли это? Может ли нежная кожа головы быть симптомом его болезни? Поскольку точного диагноза еще не поставили, сказать было трудно. Муж мог использовать это как предлог, чтобы держать ее на расстоянии. Может быть, он ее разлюбил.

Когда-то она могла трогать его где угодно в любое время дня и ночи. Однажды они занимались сексом на письменном столе в его кабинете, за незапертой дверью, за несколько минут до прибытия делегации японских бизнесменов. А теперь он не подходил к ней неделями.

Джудит никому не признавалась — а самой себе призналась только однажды, в момент неожиданного прозрения, — что она рада болезни Эшли. Это означало отказ от светской жизни. Конечно, она хотела, чтобы мужу стало легче, но не желала, чтобы прежнее здоровье вернулось к нему полностью. Если бы он стал прежним Аполлоном, все пошло бы по-старому. Она ревновала бы Эшли к любой женщине, на которую он посмотрел или которой сказал пару слов, продолжала бы говорить гадости об их прическах, коже, глазах и манере одеваться. Эшли не должен был догадаться, что она смертельно боится потерять его; такая мысль просто не должна была прийти ему в голову.

Джудит с дрожью вспомнила сцену, разыгравшуюся в доме Кэри Лоусон. Казалось, привычная усталость не мешала Эшли получать удовольствие от общения с людьми. Муж искренне жалел, когда она утащила его домой под предлогом внезапного приступа тошноты. Конечно, всему виной могла быть эта кошмарная дочка Лоусонов, выставлявшая напоказ свои ноги и зубы и полуголая, как шлюха в борделе. Конечно, она его дразнила. Зачем ей, молодой, сильной и красивой, больной мужчина средних лет? Джудит изо всех сил пыталась сохранить спокойствие, дышать глубоко и ровно. Она увела мужа, а это главное. Девица приехала сюда на похороны; через день-другой только ее здесь и видели.

Однако по деревне уже пошел слух, что ее родители собираются здесь обосноваться. Кейт Лоусон со своей веснушчатой абрикосовой кожей и мягкими пепельно-русыми волосами, собранными в старомодный узел, тоже могла оказаться крепким орешком. Этой женщине было сильно за сорок, но выглядела она на добрых десять лет моложе — несмотря на то, что с Мэллори ей жилось несладко. Кейт всегда нравилась Эшли. Она была доброй, умной и довольно сексуальной — на манер школьной учительницы, черт бы ее побрал.

— Что с тобой?

— Все нормально.

— Ты уверена? — Эшли казался встревоженным. Он начал нервно тереть предплечья. — Джуд, может быть, тебе отменить эту вечернюю встречу? Скажи, что ты нездорова.

— Не стоит. Это же новые связи. Я не хочу произвести на людей плохое впечатление.

— Что он выпускает?

— Хирургические инструменты. Фирма маленькая, но очень солидная. Кажется, его бухгалтер уходит на пенсию, поэтому он ищет другого.

— Разве не странно, что он назначил встречу не на фабрике?

— Ничего странного. Деловые встречи часто устраивают в ресторанах гостиниц.

И тут в кабинете Джудит — крошечной темной каморке под лестницей — заработал факс. Когда Парнеллы переехали в свою викторианскую виллу, то в шутку окрестили эту каморку «приемной для посетителей». Сельские помещики оставляли там свои визитные карточки и пили херес с бисквитами, после чего их провожали в просторную гостиную, чтобы обменяться сплетнями. Парнеллы считали, что тоже будут скромно развлекать гостей, но из этого ничего не вышло. А сейчас, когда все деньги до последнего пенни уходили на лечение Эшли, они и вовсе не могли себе этого позволить.

— Я знаю, кто это. — Джудит отошла от мужа. Дав Эшли то, что он называл «пространством, позволяющим дышать». — Наверняка мерзкий Алек.

— Разве он не мог позвонить?

— Экономит на плате за телефон. Хочет купить новую «альфа-ромео», которую угонят сразу после доставки. Увы…

— Документы по-прежнему лежат в бардачке.

— Ты меня опередил.

— Скажи ему, пусть убирается.

Джудит неохотно вышла в коридор, удивляясь тому, как небрежно муж предложил решение. Впрочем, его вины здесь не было. Эшли не имел представления о том, в каком трудном — нет, отчаянном — положении они оказались. Он думал, что жена отказалась от офиса в Эйлсбери и уволила клерка, чтобы иметь возможность работать на дому и ухаживать за ним. Но это была лишь часть правды.

Проблема заключалась в том, что до постановки диагноза Эшли не мог получить ни страховку, ни пенсию по инвалидности. А Джудит не могла содержать их обоих, одновременно снимая офис и платя жалованье сотрудникам.

Побочным результатом решения работать на дому стало то, что один из главных клиентов раздумал платить Джудит прежний гонорар, поскольку ее накладные расходы сильно уменьшились. Нужно было объяснить, чем вызвано такое решение, но нервное напряжение заставило Джудит резко отказать ему. После этого клиент передал ведение своих счетов кому-то другому.