Призрак в машине

Трой примостился на широком подоконнике и раскрыл блокнот. Он слушал. Барнеби слушал. Бенни закончила чтение. Главный инспектор повернул голову и посмотрел на несчастного сержанта. Трой закрыл блокнот и приготовился выпроводить мисс Фрейл.

— Надеюсь, вы понимаете, что это значит? — уже не так уверенно спросила Бенни, вставая со стула.

— Да, мисс Фрейл, — ответил Барнеби, уверенный, что говорит правду. Он понимал, что эта женщина любила Денниса Бринкли и что его смерть огорчила ее до глубины души. На мгновение он подумал о ее родных. Поддерживает ли ее кто-нибудь дома, вызывает ли ей врача? К счастью, это не его дело.

— Теперь вы займетесь этим? — обернувшись, воскликнула Бенни, когда Трой вежливо, но решительно повел ее к двери.

— Не беспокойтесь, мисс Фрейл, — ответил Барнеби. — Мы сделаем все, что необходимо.

Глава пятнадцатая

Эндрю Латам откинулся на спинку кресла, стоявшего в кабинете Денниса. Его длинные ноги были скрещены в лодыжках, предплечья раздвинуты, пальцы сцеплены на затылке. Он следил за служащими через открытую дверь и испытывал от этого наслаждение. Эндрю привык к враждебности мужчин, которой они практически не скрывали. Но казалось, что теперь на него ополчились и женщины. Даже Гейл Фуллер, которую он после работы трахал всеми способами, уложив на фотокопировальную машину. Их негодование и то, что люди переставали разговаривать, едва он входил в комнату, доставляли Эндрю удовольствие. Он знал, о чем говорили сотрудники, разыгрывавшие слезливую скорбь. «Что будет дальше? Сохраним ли мы свои места? Сумеем ли найти другие?» Так было до сегодняшнего дня. Сегодня они передавали друг другу «Костонское эхо», ахали, изумлялись, смеялись или расстраивались.

Джильда отнеслась к этой статье очень серьезно. Мрачно ковыряя за завтраком омлет с салом, она заявила, что хочет связаться с женщиной-медиумом и задать ей вопрос в лоб.

— О господи… Ради чего? — спросил Эндрю, обращаясь к недоваренной сосиске. Ему не хватало смелости смотреть на жену невооруженным глазом, особенно по утрам. Гора жира, закутанная в полосатый лен, круглое лицо, кивающее и покачивающееся на мягкой жирной шее, напоминающей ребристый садовый шланг. Радовали взгляд только ее грубые волосы бежевого цвета, накрученные на толстые бигуди; они были похожи на двух симпатичных играющих ежат.

— Конечно, ради того, чтобы вступить в контакт с папой.

— Конечно, — повторил Эндрю. — Будет интересно узнать, как он там поживает. И как оценивает современную ситуацию на рынке металлолома.

Джильда пристально посмотрела на мужа. Это была не первая двусмысленная реплика, которую он отпускал в последнее время. Похоже, он слегка занесся. Это замечательно. Тем приятнее будет щелкнуть его по носу.

— Издеваться умеют все, Эндрю.

— Серьезно?

— Это низшая форма остроумия.

Он решил не прибегать к более высоким формам остроумия. Это действительно могло рассмешить Джильду, а смеялась она как пулемет. Латам заставил себя посмотреть на нее через стол и улыбнуться. Это абсолютно в ее стиле: увидеть какую-то дурацкую статейку и немедленно примерить ее на себя. Предположение об убийстве человека, которого они оба хорошо знали, тут же выбило ее из колеи. Нужно было положить этому конец.

— «Поднявший меч от меча и погибнет».

Это была цитата из «Ридерс дайджест»[93]. Джильда всегда выписывала оттуда хлесткие фразы, чтобы щегольнуть ими в тех редких случаях, когда они принимали гостей. Это отнюдь не добавляло ей популярности. Никто не любит всезнаек.

— Как скажешь, дорогая.

Джильда тут же начала возражать себе.

— Конечно, все это выдумки. У нас нет ничего общего с теми, кто позволяет себя убивать.

— Если так, то зачем тебе понадобился медиум?

Черт дернул его за язык. Следующие двадцать минут были посвящены лекции о том, что люди, которые полностью зависят от других, не должны задирать нос и портить этим другим настроение. Она должна напомнить ему, что терпение этих других не безгранично. Но за прошедшие годы Эндрю к этому привык. Когда он выводил из двойного гаража свой «пунто», то и думать забыл о вспышке Джильды.