Призрак в Монте-Карло

И сэр Роберт был в ресторане, но его столик находился очень далеко от столика Мистраль, поэтому ей лишь изредка удавалось увидеть его профиль. Как всегда, его сопровождала леди Виолетта, которая была одета в изумительное платье из розовато-лилового крепелина с вышитыми на нем листьями плюща. Князь Николай, окруженный дружной компанией своих близких друзей, сидел за самым главным в зале столом, а недалеко от него расположился джехангарский раджа. С ним были два его соотечественника, и Мистраль удивилась, почему сегодня его не сопровождает та красивая дама, с которой вчера вечером она разговаривала в гардеробной Казино.

Она надеялась, что во время ужина удастся еще раз поговорить со Стеллой, однако ее беспокоило, как тетя Эмили отнесется к тому, что Мистраль поприветствует проходящую мимо их столика Стеллу — а она была полна решимости именно так и поступить. Мистраль была готова защищаться, объяснив причину подобного знакомства, поэтому она почувствовала разочарование, когда поняла, что надобность в решительных действиях отпала.

Казалось, все собравшиеся были веселы и счастливы, и, наблюдая за ними, Мистраль подумала, что как было бы прекрасно провести этот вечер со своими сверстниками. Но она тут же упрекнула себя в неблагодарности. В конце концов, ей выпала такая удача побывать в Монте-Карло, сказала она себе, и тетя Эмили — пусть даже временами она и бывает несносной — проявила бесконечное великодушие в том, что привезла ее сюда, купила ей столько дорогих платьев и дала возможность посмотреть на самых знаменитых людей в Европе.

Повинуясь неосознанному порыву, Мистраль повернулась к тетке.

— Тетя Эмили, я так и не поблагодарила вас за то, что вы сделали для меня, — мягко проговорила девушка. — Ведь в этот момент я могла бы все еще находиться в Конвенте. Я лежала бы в своей кровати в полной темноте — после девяти читать запрещалось. А вместо этого я здесь — слушаю восхитительную музыку, наблюдаю за интересными людьми! Я благодарна вам, очень благодарна. Большое спасибо.

Мистраль показалось, что обращенный на нее взгляд Эмили был полон любопытства. Потом тетушка сердито сказала:

— К сожалению, твоя благодарность не способствует четкому выполнению тобой моих указаний.

Глаза Мистраль расширились от удивления.

— Какие указания, тетя Эмили? Я всегда стараюсь делать то, что вы говорите. Разве я забыла о чем-то?

— Нет, ты ни о чем не забыла, — ответила Эмили. — Ты просто неспособна — возможно, правильнее сказать, что у тебя просто не хватает ума — должным образом выполнить мои указания.

В ее голосе слышалась насмешка, и Мистраль покраснела.

— Мне жаль, тетя Эмили, если я не сделала того, что вы требовали от меня. Прошу вас, объясните, в чем мое упущение.

— Ты сама знаешь ответ, — резко бросила Эмили. — У тебя есть глаза, ты не слепая. Ты видишь здесь князя. Он веселится в компании своих друзей. Среди них есть женщины, но вот почему тебя там нет? Почему он тебя не пригласил?

Эмили довольно долго ждала ответа, ее глаза потемнели, губы сжались.

— Я… я думаю, он не захотел, — наконец выговорила Мистраль.

— А почему? — допрашивала Эмили. — Сегодня днем, когда мы наблюдали за парусной регатой, я оставила вас вдвоем. Я рассчитывала, что ты получишь от него приглашение или на сегодня, или на завтра. О чем вы разговаривали?

Мистраль опустила глаза и принялась катать в пальцах хлебный шарик. Она вспомнила, как озадачил ее нарочитый и совершенно беспардонный маневр тетки привлечь внимание князя.

На регату пришло очень много народу, и было очевидно, что князь, чья яхта участвовала в соревнованиях, слишком внимательно следил за гонкой, чтобы обращать внимание на разодетых женщин, толпившихся на трибуне. Другие мужчины вели себя иначе. Они повернулись спиной к морю и направили свои бинокли на очаровательные личики и стройные ножки женщин. Мистраль подумала, что только тетя Эмили смогла отважиться — или, скорее, проявить бесстыдство — на то, чтобы вынудить его отвлечься от гонки. Растолкав всех зрителей, Эмили спустилась с трибуны и добралась до князя. Он наблюдал за соревнованием в бинокль, и было ясно, что ничто на свете его не волнует, кроме маленькой белой яхты, скользящей по синей глади моря. Эмили заговорила с ним в довольно раздраженном тоне:

— Добрый день, ваше сиятельство. Будьте любезны, объясните нам, каковы правила гонки. Моя племянница очень интересуется яхтами.

Князю ничего не оставалось, как опустить бинокль, поцеловать тете Эмили руку и улыбнуться Мистраль.

— Вам действительно так интересно? — спросил он, и она увидела веселые искорки в его глазах.

Мистраль почувствовала, как щеки начинают гореть. Ей пришлось солгать, и, хотя она понимала, что никогда не посмеет сказать правду в присутствии тети Эмили, она с презрением назвала себя трусихой.

— Да, мне… мне… очень интересно, — запинаясь, пробормотала девушка.

Она знала, что он не поверил ей, но когда он, жестом показав, чтобы она встала рядом с ним, обратился к ней, в его голосе звучала странная, совершенно неожиданная для нее нежность:

— Позвольте объяснить вам, что здесь происходит.