Призрак в мундире

– Дождались! – прорычал Буторин, надавив на газ.

Машина пошла к воде. Рядом побежали Сосновский и Коган. Шелестов с автоматом прыгнул в машину и стал смотреть на то, как возится и отчаянно пытается развязаться на полу немецкий майор. Гауптман мычал и тряс головой. Видимо, его тошнило, и очень болел затылок, куда угодил тяжелый ключ. Колеса коснулись воды, Коган и Сосновский прыгнули в воду и, ухватившись за борта машины, поплыли рядом. Михаил опустил кронштейн с винтом в воду. Вода забурлила, и машина пошла по водной глади.

Еще две ракеты одна за другой взвились в небо. Машина-амфибия была видна как на ладони. Жутко длинной очередью разразился немецкий пулемет, и фонтанчики воды запрыгали впереди по курсу машины. С берега стреляли и из автоматов, щелкали и винтовочные выстрелы. Пули то и дело падали в воду близко от машины.

– Виктор, маневрируй, – попытался посоветовать Шелестов, но Буторин только мотнул головой.

– Драгоценные секунды будем терять. Тянуть, только по прямой к берегу!

И тут в воздухе свистнуло, и еще, потом еще. Это открыли огонь минометы. Всплеск – и фонтан воды вырос слева. Еще всплеск – и снова с грохотом взорвалась мина и с шелестом обрушилась на машину вода. Максим выхватил из кобуры ракетницу, вставил в ствол две ракеты и поднял руку.

– А-а! – Шелестов согнулся, роняя ракетницу. Пуля пробила плечо, и рука сразу онемела… пальцы ничего не чувствовали. Максим попытался другой рукой найти упавшую на пол ракетницу, но боль застилала пеленой глаза.

– Что? – кричал рядом Буторин. – Что, Максим?

– Ракетница! – из последних сил крикнул Шелестов.

– На кой черт? Ты ранен? Пригнись, ниже пригнись!

И тут пулеметная очередь прошла очень близко, две пули со скрежетом где-то пробили металл корпуса машины. «Только не в мотор, – думали разведчики, – только не в мотор». Оказаться посреди реки на заглохшей амфибии и стать легкой целью для пулеметчиков и артиллеристов не очень-то хотелось. Еще всплеск, разрыв – и снова всех накрыло фонтаном воды. Машину сильно качнуло, да так, что вот-вот она зачерпнет воды. Под ноги Буторину прямо под педаль что-то попало. Он сунул руку вниз и нащупал ракетницу. Пуля сбила с головы Буторина фуражку, и он ругнулся. Противоположный берег слишком медленно приближался. Теперь это понятно. Не успеть. Сейчас пулеметчики пристреляются, выпустят еще несколько мин, их возьмут в «вилку», и следующие лягут точно в машину. Все!

– Пускай ракеты, – простонал Шелестов. – Витя, пускай. Там знают…

Буторин смотрел на Шелестова, не понимая, что тот имеет в виду. Ведь никакого разговора о сигнальных ракетах при возврате через линию фронта не было. Вообще такой вариант не рассматривался при планировании операции. «Надеюсь, что Максим не бредит», – подумал Буторин и, подняв руку, выпустил вверх две ракеты. Они взвились, отражаясь в темной воде удивительным малахитовым цветом…

Еще две мины легли близко от машины, качнув ее корпус в воде, амфибия зачерпнула бортом, и нога Буторина почувствовала воду. Сначала он подумал, что это плеснулась вода, когда машина зачерпнула, но потом понял, что в корпусе пробоина, через которую машина набирает воду. И он прибавил скорость до отказа. Есть риск перевернуться при близком разрыве мины, но близкий разрыв, скорее всего, убьет всех в машине. Еще одна пулеметная очередь прошла прямо перед машиной, несколько чувствительных ударов пуль пришлись в капот. Ах ты черт… Буторин сразу стал искать признаки появившегося дыма или попытался уловить перебои в работе двигателя, но мотор тянул ровно.

И тут с советской стороны стали слышны хлопки. Следом свист мин, который уносился назад. Две пулеметные очереди сорвались с берега напротив и трассирующими линиями унеслись к немецкому берегу. Снова раздались хлопки и свист, хлопки и свист. Буторин обернулся назад. Даже в полной темноте, которая освещалась частыми вспышками от разрывов мин, было видно, что берег затягивает дымом. Минометы начали огонь задымляющими боеприпасами. Они ставили дымовую завесу.

– Ребята, вы там как? – крикнул Буторин, пытаясь померить ногой уровень воды в машине.

– Пили быстрее, – отозвался Сосновский. – Вода ледяная, сводит все тело!

– Терпите, скоро будет еще хуже, – пообещал Буторин. – Мы тонем.

– Дождешься от тебя приятных слов, – снова подал голос Сосновский. – Нет чтобы заткнуть дырочку большим пальцем ноги или вычерпывать воду ботинком. И не надо травмировать нежную психику товарищей.

Буторин понял, что случилось неладное, и обернулся всем телом. Сосновский балагурил, а сам из последних сил пытался удержать Когана. Одной рукой он держался за корпус машины, и рука была белая от холода и напряжения. Ругнувшись, Буторин полез назад, помогать Михаилу, но тот только хрипло послал его:

– Иди ты знаешь куда, Витя… к рулю иди, пока не утопил нас совсем… Я держу его.