Призрак в подарок

— Позже обсудим. Не думаю, что сейчас место и время говорить о таких серьезных делах. Ты к тому же уже есть хочешь. Да и малыш тоже, — его руки сдвинулись на живот, даря странное тепло.

— Эй, — отодвинула его руки от себя. — Не твое, не тронь!

Князь прищурился и подарил мне многообещающую улыбку, от которой волосы встали дыбом. Затем снова поцелуй, затяжной… и перенос. А, теперь я поняла, что перемещение видимо только через поцелуи у него выходят. Печально сие для меня, ибо опасно. Пока я тут размышляла, наша троица оказалась в просторном холле белокаменного дворца… именно дворца с большой буквы. Слуги, что бегали каждый в своем направлении вдруг попадали на колени, башкой к полу, князь же окинул всех мрачным взглядом и крикнул:

— Жануарию ко мне!

— Кого? — не удержалась. Мысленно представила полную негритянку из сериала «Изаура» и ахнула, когда в дверях показалась сухонькая, но шустрая старушка в кокошнике и сарафане. Мама дорогая, осененная внезапной догадкой, присмотрелась — вылитая баба Яга. Нос крючком, руки крюки и сама как карга скрюченная. Бросила косой взгляд на валяющихся слуг, так девицы одеты в такие же сарафаны с платками, а мужики — в лаптях, широких штанах, рубахах с вышивкой… куда ж я попала, на три века назад?

— Ах, батюшка, свет наш ясный, сокол наш крылатый вернулся, счастье-то, — запричитала бабуля, подскоками нарезая круги вокруг. — И девицу красную приволок, ах, проказник, затейник… постелька-то застлана, покрывальце шелковое, чан-то с водицей готов, все время подогревала, абы не остыло… а еще и хлопца… молодца… прихватил… э-э-э… зачем-тось… а у нас девки-то все пригожие, на выданье давно. Пригодится в хозяйстве, — радостно подхихикивала старушенция, потирая ручки и жеманно подмигивая Гаду.

Тот еще больше побледнел, испуганно подобрался и подтянулся в нашу сторону.

— Чур меня, — проблеял мой бывший, и жалобно так в мою сторону, — Кариночка, солнышко, я же тебя только люблю… возьми меня обратно, а?

Князь рыкнул и велел мужикам оттащить Ольшанского в людскую, переодеть, накормить и пристроить к работе… тяжелой. Суров князь, но справедлив, — читалось на лицах слуг.

— Ох, князюшко, — встрепенулась карга Жанна, так ее звать буду, — обед-то стынет, все ждали с минуты на минуту… Пора трапезничать и спатьки, ах, девица, красотища писанная… А все ли сделано тобою, князюшко, как учено?

Князь потащил меня по дворцу, не выпуская из руки тонкое запястье, я же почти не вслушивалась, оглушенная и заторможенная великолепием дворца. И такая обида стала таиться на князя, что он живя в этих хоромах, разнес в щепки мой маленький домик, который я так с любовью взялась обставлять и ремонтировать. Блин, обидно же, что все труды зазря!

— Умолкни, старая, — шикнул князь, косясь в мою сторону, то есть себе за спину, где волоком меня почти тащили. Затем, видимо, мужику надоело плечевой сустав выкручивать, повернулся ко мне, подхватил на руки и широкими шагами пронесся в сторону покоев. Захлопнул перед носом карги дверь, а та все кричала ему через оную:

— Ты уж постарайся, свет мой ясный, поднатужься, девицу то не разочаруй, всю молодецкую силушку покажи, кровать дубовая, выдержит, нам же княжечка, ух как нужна. Слышь, князь, а может помочь, подержать там или подсобить чем?

Посмотрела на лицо Эдика, красное как свекла, гневливое… и расхохоталась. За что и поплатилась, ибо бросил он меня в чем была прямо в широкую ванну с теплой водой. Вынырнула, отлепляя мокрые волосы от лица, и снова стала хохотать.

— А что там она предлагала подержать? Не встает само, что ли? Ха-ха-ха…

До того насмеялась, что обессилила, стекла по краям ванны ниже, и издавая то ли всхлипы, то ли отголоски смеха, начала мылиться прямо по одежде. А что, за одно и постираю. Нет желания перед этим нахалом раздеваться. И как-то за этим занятием не заметила, когда князь переоделся, где-то тоже помылся. Подняла устало глаза, и наткнулась на иронично-заинтересованный взор моего ночного кошмара.

— Что? — фыркнула, смывая пену с волос. — Не насмотрелся еще?

— Ты долго там постирушку устраивать будешь?

— Отвернись. Я вылезу.

— В одежде? — и брови взмывают вверх от удивления.

— Нет, без одежды, — огрызнулась и зарычала от счастливой улыбки на лице этого красавчика.

— Кстати, ты не забыл свои обещания и клятвы?

— Какие же? — все-таки отвернулся и даже отошел вглубь спальни.

Должна отметить, что убранство спальни было великолепным. Лепной потолок, высокие задрапированные в дорогой жаккард стены, широкая кровать с балдахином на подиуме, множество подушек на полу по периметру широкого ковра, диванчик с изогнутыми ножками, столик, сервированный изысканными деликатесами, и камин ростом с человека, в котором полыхал кострище. Все это я разглядела, пока раздевалась, куталась в махровый халат, обувала тапки, и не обратила внимание, что князь стоит совсем рядом, неровно дышит, почти задыхается, и сверлит меня демоническим взглядом.

— Что? — очнулась я, и вздрогнула. Это я сейчас переодевалась у него на глазах? Как я не заметила его?