Призрак Великой Смуты

И вот теперь, когда первая бригада была сформирована, а разогнавшиеся германские заводы, не испытывающие более проблем с сырьем, давали все больше и больше новых машин, перед главнокомандующим германской армией встал вопрос правильного применения уже имеющегося подвижного панцерсоединения. И такое решение, с его точки зрения единственно правильное, у генерала фон Фалькенхайна уже было. Стоя рядом с кайзером на наблюдательной вышке и наблюдая за маневрами новосформированной бригады, генерал решил довести свою мысль до Вильгельма II.

– Ваше императорское величество, – сказал он кайзеру, – по данным нашей разведки, на середину-конец лета Антанта готовит на Западном фронте большое наступление. Основной его задачей будет ликвидация угрожающего Парижу Реймского выступа с последующим нанесением нашим войскам поражения. Для этого в английских и французских колониях были спешно набраны дополнительные войска туземцев, которых Антанта планирует бросить впереди своих солдат на наши оборонительные рубежи.

– Эрих, надеюсь, что вы сможете отразить это наступление? – встревожился кайзер. – Германия истощена и напрягает свои последние силы. Нам нужна только победа. Мы в состоянии сражаться лишь потому, что, организовав этот дурацкий переворот в Петербурге и свергнув моего кузена, англичане своими руками выбили Россию из войны и тем самым выстрелили себе в ногу. Как говорят русские, скупой платит дважды. А жадный – трижды. И сейчас союзники по Антанте каждый день с удивительным упорством подтверждают правоту этой поговорки.

Немного помолчав, Вильгельм добавил:

– И вообще, как это отвратительно – использовать в своих интересах невинных детей природы, плохо понимающих – за что они идут на верную смерть…

В последнее время, как бы это помягче сказать, германский кайзер подпал под влияние небезызвестной фрау Антоновой, каждого визита которой он ждал с нетерпением, и теперь порой неожиданно сыпал услышанными от нее поговорками и философскими сентенциями.

Генерал фон Фалькенхайн в ответ подумал про себя, что сформировал бы армию хоть из готтентотов, если бы он смог бы набрать их в достаточном количестве и обучить пользованию винтовкой. Только бы на фронте поменьше гибло немецких солдат, которых с начала войны и так уже потеряно несколько миллионов. И конца и края этим потерям пока видно. Но вслух он кайзеру говорить не стал, а вместо этого произнес:

– Ваше императорское величество, разумеется, у меня есть план – как упредить Антанту и нанести ей решающее поражение. Ко второй половине июня мы создадим на фронте две мощные ударные группировки. Одна из них, в составе 2-й и 18-й армий должна будет ударить на Амьен с целью расколоть надвое фронт Антанты, отделив французов от англичан. Но этой панцербригады в составе Амьенской группировки не будет, потому что удар на Амьенском направлении будет отвлекающим, предназначенным для того, чтобы Антанта снимала резервы, откуда только возможно, и бросала их под Амьен. Поскольку наши заводы работают и продолжают выпускать новые панцеркампфвагены, то какая-то часть новых машин поротно и поштучно будет участвовать в наступлении на Амьен, с одной стороны, облегчая продвижение наших войск, а с другой стороны, создавая у противника впечатление, что главный удар наносится именно там.

Генерал фон Фалькенхайн сделал паузу, а потом с заговорщицким видом произнес:

– В то же время, когда все резервы Антанты будут втянуты в бои за Амьен, свой удар нанесет Реймская группировка нашей армии, в составе которой и будет наша первая панцербригада. От линии фронта до Парижа ей меньше одного суточного перехода. Пока французы с англичанами будут ожесточенно сражаться за Амьен, через который проходит стратегически важная железная дорога, мы ворвемся в Париж и продиктуем там врагу наши условия капитуляции.

– Эрих, вы гений! – патетически воскликнул кайзер. – Именно так мы и победим этих легкомысленных французов и жадных англичан! Именно так!

31 мая 1918 года. Петроград, Таврический дворец. Глава ИТАР Тамбовцев Александр Васильевич

Сегодня утром мне позвонил Феликс Эдмундович Дзержинский и пригласил поприсутствовать на чрезвычайно интересном мероприятии. А именно на допросе доставленного в Петроград из Ирака легендарного Лоуренса Аравийского. Наши орлы сумели отловить этого достопочтенного шпиона и диверсанта и в полной целости и сохранности привезти его к нам. Правда, сэр Лоуренс дважды пытался сбежать по дороге, но в обоих случаях его попытки дать деру были пресечены самым решительным образом. Последний раз он попытался удрать из спецвагона в Бологом, и потому, перед тем как доставить британца под ясные очи Железного Феликса, пришлось прибегнуть к услугам косметики, дабы припудрить наливающийся синевой бланш под глазом супершпиона.