Призрак Великой Смуты

С высоты трехэтажного дома было хорошо видно, как плюющийся сизым дымом панцеркампфваген с легкостью преодолевал вспаханное раскисшее поле, переезжал через снарядные воронки, взбирался по склонам, с легкостью ломал деревянные столбы, рвал проволочные заграждения и форсировал окопы. На последнем этапе кайзеру была продемонстрирована стрельба с места и с коротких остановок по макетам пулеметных гнезд и артиллерийских орудий. На суше устаревшая морская противоминная пушка оказалась выше всяких похвал. Мощь ее снаряда раза в два превосходила мощь снарядов легких полевых орудий. Ее хватало на уничтожение любого мыслимого и немыслимого на этой войне препятствия, в отличие от 57-мм пушки Нордфельда, которая использовалась на германских танках до этого. Ну, а если англичане вздумают выставить против новой немецкой машины свои ромбовидные каракатицы, то пусть пеняют на себя. Пушка «восемь-восемь» шутить не будет и сразу превратит британскую консервную банку в братскую могилу для экипажа.

– Ну как вам, ваше величество, представление? – спросил кайзера фон Фалькенхайн, когда демонстрация новой машины была закончена и она повернула обратно к вышке, где ее ожидало высокое начальство.

– Замечательно, Эрих, – патетически воскликнул кайзер, взмахнув рукой, – это было просто великолепно! Я ожидал увидеть лишь ее чертежи, а мне показали готовую бронированную боевую машину, грозную и неудержимую, словно оружие Нибелунгов. Герр Фольмер, завтра же – нет, прямо сегодня! – наши заводы должны приступить к серийному выпуску таких машин, чтобы к лету мы смогли собрать стальной кулак, который проломит оборону врага. Тогда мы сможем завершить войну в Париже. Вы же, Эрих, возьмите под свой контроль все, что связано с формированием новых бронированных частей и применением таких машин. Не хотелось бы, чтоб грандиозный труд наших инженеров и рабочих пошел насмарку из-за чьей-нибудь нерасторопности или нераспорядительности. Все, господа, принимайтесь за работу… Германия ждет от нас победу!

27 февраля 1918 года, утро. Финляндия. Свеаборг, Старая крепость. Полковник Лесков Андрей Николаевич, начальник корпуса пограничной стражи

Прошло чуть больше двух недель после нашего предыдущего разговора о грядущем вооруженном выступлении противников советской власти, которое готовили финские «лесных бароны». Тогда мы с командующим 2-м корпусом Красной гвардии генералом Свечиным и представителем партии большевиков в Финляндии Эйно Рахья долго беседовали, прикидывая, как нам лучше действовать в том случае, если мятеж все же произойдет.

Общими усилиями мы приняли решение предпринять некоторые превентивные меры для предотвращения мятежа. С помощью информации, которая поступила к нам из ведомства товарища Дзержинского, нам удалось обнаружить тайные склады оружия, заготовленного главарями мятежников. В свою очередь, подчиненная мне пограничная стража усилила контроль на границе и перехватила десятка полтора курьеров, пытавшихся нелегально перебраться из Швеции на территорию бывшего Великого княжества Финляндского, перевозивших шифровки с инструкциями, предназначенными для «лесных баронов», и крупные суммы денег. Пойманных курьеров мы отправляли на беседу к сотрудникам уважаемого Феликса Эдмундовича, которых теперь называли «особистами». С их помощью нам удалось узнать новые имена вожаков грядущего мятежа, новые адреса явок и конспиративных квартир, установить новые связи мятежников. Затем следовали аресты.

Товарищ Эйно Рахья тоже не сидел сложа руки. Он провел большую работу с финскими большевиками, которые начали агитацию среди жителей лесных городков. Те разъясняли народу всю пагубность вооруженного выступления против советской власти, в результате чего многие из тех, кто собирался присоединиться к мятежникам, передумали и отказались участвовать в кровопролитии.

Свою лепту в предотвращение вооруженного выступления внес и генерал Маннергейм. Он посетил несколько крупных промышленников и банкиров и весьма доходчиво объяснил им, что большие деньги не любят, когда в стране смута, а потому лучше будет, если в Финляндии сохранится тишина и спокойствие. К тому же большевики сразу же после начала мятежа введут в Финляндии военное положение, и тогда под раздачу могут попасть не только непосредственные участники мятежа, но и все ему сочувствующие.

Похоже, что слова генерала подействовали на его слушателей, и, по нашим сведениям, финские богатеи отказались дать деньги главарям мятежа… А многие из тех, с кем беседовал Маннергейм, от греха подальше подались в Швецию, чтобы пересидеть там смутное время…