Призрак Великой Смуты

– Интересное предложение, – кивнул я товарищу Тамбовцеву. – Но ведь мятежники – не дураки, и попавшись пару раз на вашу хитрость, станут умнее.

– Любое повстанческое движение продолжается до тех пор, пока оно имеет поддержку местного населения, – сказал майор Гордеев. – Истребление участников бандформирований – это, конечно, очень важное дело, но пока местное население будет подкармливать остатки этих банд и сообщать им о передвижении наших частей, словом, помогать им всеми возможными способами, то борьба с мятежниками может длиться очень долго. Как только такая поддержка прекратится, прекратится и сам мятеж.

– Я тоже так думаю, товарищ Гордеев, – Эйно Рахья почесал небритый подбородок, – нам необходимо вести агитационную работу среди рабочих-лесорубов, рабочих лесопилок и деревообрабатывающих фабрик и заводов. Ведь пока в их округе не будет наведен порядок, у них не будет работы. А на что им тогда жить и чем кормить детей? Кроме того, в лесные края большая часть продовольствия поступает из России и Швеции. А поскольку все пути перекрыты, то там скоро начнется голод. Наши люди должны объяснять местному населению, что советская власть обеспечит в их краях мир и спокойствие, даст им работу и достаток. Если они поймут, что советская власть действует в их интересах, то начнут помогать нам отлавливать мятежников и следить за каждым их шагом, а также сообщать обо всем происходящем в лесу.

– Что ж, примем все то, что мы здесь обсуждали, за основу, – сказал майор Гордеев. – Товарищ Рахья, вам надо создать штаб по борьбе с мятежом. Прибывшие со мной офицеры со своими группами получат каждый по своему участку ответственности, в котором они будут проводить как оперативные, так и войсковые операции. Я же пока побуду уполномоченным Советского правительства и заодно вашим заместителем. В штаб по борьбе с мятежом войдут также полковник Лесков и генерал Свечин. Для них тоже найдется работа.

– А как же товарищ Тамбовцев? – спросил я.

– Я побуду у вас еще пару дней, – ответил Александр Васильевич, – а потом вернусь в Петроград. Мои прямые обязанности с меня еще никто не снимал…

1 марта 1918 года. Великобритания, Лондон, Даунинг-стрит, 10. Резиденция премьер-министра Великобритании. Британский премьер Дэвид Ллойд Джордж, глава военного кабинета лорд Альфред Милнер, министр иностранных дел лорд Артур Бальфур, министр вооружений Уинстон Черчилль, бывший посол Британии в России Джордж Бьюкенен

– Джентльмены, – премьер Ллойд Джордж машинально расправил свои роскошные седые усы, – слухи о кончине русского медведя оказались несколько преувеличенными. Наша ставка на то, что большевики не продержатся и пары месяцев, не оправдалась. Премьер Сталин оказался жестким и волевым правителем, он сумел привлечь на свою сторону ядро русского офицерства и железной рукой подавляющего все смуты и мятежи. Жизнь в так называемой советской России постепенно налаживается. Кроме того, проклятые пришельцы из неизвестного нам будущего, которых Сталин приблизил к себе и сделал кем-то вроде преторианской гвардии, постоянно путают наши карты, и на каждое наше решение у них тут же находится эффективный ответ. Сегодня мы должны решить, что же нам делать дальше, ибо, как я подозреваю, если большевистскую Россию оставить в покое, то через самое короткое время она станет для нас неуязвимой.

– Сэр Дэвид, – глава военного кабинета лорд Альфред Милнер виновато посмотрел на премьера, – к сожалению, все наши основные силы связаны борьбой с Германией на Западном фронте. После заключения сепаратного Рижского мира и переброски с востока войск кайзера положение во Франции стало весьма угрожающим. Кроме того, наш военно-морской флот понес ужасающие потери, и теперь он даже несколько уступает в боевой мощи германскому Флоту Открытого моря. Последний рейд германских линейных крейсеров в Атлантику показал, что наши коммуникации с американскими союзниками стали уязвимыми не только из-за действий подводных лодок.

– Американские союзники?! – брезгливо произнес министр иностранных дел Артур Бальфур. – Эти потомки каторжников и пиратов предали нас, едва они стали нести первые потери. Они пока еще не вышли из войны и не заключили мир с Германией, но их помощь нам заморожена на неопределенный срок – «до тех пор, пока пути в Атлантике не станут совершенно безопасными». Полагаться на таких союзников слишком рискованно, и мы теперь не можем всерьез рассчитывать на какую-либо помощь с их стороны.