Призрак войны

Потому что понял, что катакомбы могут быть бесконечны. Он подумал об обстановке, и ему стало смешно. Будучи шерифом, он нарушил больше законов, чем большинство мелких преступников, с которыми ему приходилось иметь дело. Будучи законником, он обходил закон в пользу независимого исполнения. Но больше всего его забавляло то, что он, во всем прочем здравомыслящий человек, ныне стоял у огнедышащей ямы, преследуя серебристого робота из соображений реванша.

– Ну, – сказал он через плечо, – вы идете или нет?

Его спутники неохотно последовали за ним.

***

Глубоко внизу, в каверне, как и другие освещенной нефтью, в состоянии ожидания находился рядовой Баск. Он был в полудреме. Звук выстрела привел его в состояние бодрствования. Он встал, не зная, чего ему ожидать от Омикрона.

По-видимому, на Омикрона напали, и он отбил атаку. Баск смотрел на приближающегося своего похитителя и думал, сколько солдат тот погубил на этот раз. В начале Баск не заметил никаких перемен, но потом увидел, что тот объят страхом. Его лицо, как всегда, ничего не выражало, но испуг сковывал его и без того неуклюжие позы и движения.

– Она идет, – сказал Омикрон.

– Кто? – спокойно спросил Баск.

– Мой враг.

“Твой враг? Значит, настало время предать тебя”. Странно, но к ненависти Баска примешивались другие чувства. Возможно, это была жалость, переплетенная с ироническим почитанием его силы и целенаправленности. “Приди он мирно, человечество оценило бы его по достоинству, пусть не без подозрения, – думал Баск. – А если бы Омикрон пришел, открыто объявив себя врагом, а не крался бы задворками, он добился бы большего”.

Он еще может чего-то добиться. Баск укреплялся в своей решительности помешать этому.

– Хорошо, давай готовиться. Ты ранен?

Омикрон смотрел на него без всякого выражения. Баск прислушался к радиоприемнику: что думает Омикрон?

“Баск говорит о моих ранах. Я мог бы показать ему, что значит болит”.

Баск посмотрел на согнутую фигуру Омикрона и поежился. Однако на этот раз он был обеспокоен новым фактором. Впервые Омикрон мыслил гипотетически. Чудовище научилось секрету обдумывания действия до его свершения. Он думал также о наказании служившего ему человека.

Баск, скрывая свое беспокойство, произнес:

– Ну, ладно. Мы будем…

Омикрон шагнул вперед:

– Я побью моего врага Дельту.

– Кто такая Дельта?

Не отвечая, Омикрон пошел вниз по туннелю. Баск втайне обрадовался. Омикрон пошел в тупиковый туннель, где он раньше собирался с силами. Он подозрительно относился к Баску, но все еще слушался его…

***

Когда все улеглось, Сэм занялся электронным оборудованием. Он пытался разобраться с тем, что записали его аппараты. Он был доволен тем, что взял с собой карманный осциллограф с памятью, и тем, что уже знал, что Омикрон излучает странные регулярные сигналы на известном ему диапазоне радиочастот.

Кое-чему он научился. Зубцы записанного сигнала имели неожиданные пики. Два из них были острыми и крутыми, остальные – длительные.

Это имело отношение к защитной системе обороны Омикрона. Это Сэм знал. Два острых пика совпадали с моментами попадания пуль Гранта в чудовище. Похоже, они были связаны с ужесточением кожи Омикрона. В последние дни он заметил, что Дельта ужесточала свою поверхность, лишала ее трения. Омикрон, вероятно, мог поступать так же. Когда он делал это, это сопровождалось эмиссией специфического радиосигнала.

Сэм все еще был оглушен и исходил из того, что и другие также были контужены. Кроме того, его выводы были сугубо предварительными. Тем не менее он начал раздумывать об использовании своего открытия.

ГЛАВА 24

Мадлен закрепила плечо Гранта тугой петлей и полотнищами рубашки перевязала ему грудную клетку. Она работала при свете фонаря, который держала Дельта. Полураздетый Грант производил впечатление сильного человека с ярко выраженной мускулатурой. В результате шока он сильно побледнел, но его физическое состояние позволяло ему сесть, прислонившись к стене.

Сэм наблюдал, как он спорил с Мадлен, очевидно, о методах накладывания повя shy;зок. Однако Сэм не слышал ни слова и сомневался, что спорившие слышали друг друга.

А спорили они по вопросу: следует ли Гранту продолжать экспедицию или отступить в тыл. Грант пытался жестами продемонстрировать свое здоровье, Мадлен же типично французскими движениями и мимикой высмеивала его.

Дельта не была оглушена, но это мало значило для группы. Сэм знал: в любом случае она не позволит Омикрону застать их врасплох. Она постоянно чувствовала, где он находится. Об этом она рассказала своим друзьям. Сэм раздумывал над тем, как он чувствовал бы себя, если бы у него было такое же ощущение о местонахождении своего злейшего врага.

Но никто из них не думал о нападении с тыла.

***

Ханк Кантрел шел первым, когда он услышал голоса. Он остановился и дал знак де Сото, чтобы тот погасил фонарь. Четверка пошла в темноте.

Вскоре он увидел отраженный свет в туннеле впереди. Ханк стал двигаться осмотрительнее и медленнее. Теперь все видели слабый свет.

Перестраиваться не имело смысла. Ханк шел так тихо, как мог, другие шли за ним.