Призрак замка Аруэ (СИ)

— Нет, уверен, что не стоило. — Сглотнув сбившееся в груди дыхание, я все же признался, что очень люблю фрукты. — Я помню вкус ягод дикой аргины, что росла в овраге у восточных ворот Алой Альды, деревушки, где я появился на свет и провел все свое детство. И мамин виноградный настой — до сих пор нет для меня ничего вкуснее.

Я поймал на себе протяжный бархатистый взгляд зеленых глаз, и лицо мое вспыхнуло пожаром.

— Неужто и этого ничего не было?.. — бормотал я еле слышно.

— Кстати, о вкусах, — мой знакомый с небес вовремя оживился, чтобы хоть как-то подбадрить меня.

В очередной раз наколдовав что-то в воздухе, он обратил мое внимание на меленький металлический столик у дальней стены. Еще минуту назад он был пуст, а теперь на нем стоял круглый серебряный поднос с ажурной каймой, а на подносе лежали — я не сразу поверил глазам — фрукты.

— О! — воскликнул я, подбегая к столику и неуверенно протягивая руки к удивительных форм и цветов угощению. — Это похоже на виноград, — узнал я, — только он почему-то чересчур уж мелкий. А ведь это же яблоки — точь-в-точь как у нас!

— Программисты обоих миров, судя по всему, питали любовь к яблокам, какие выращивали на Старой Земле. Теперь их почти уж не встретишь в реальном мире.

— Можно? — взяв с подноса ровный зеленый, с легким румянцем плод и взвесив его в руке, я, как малый ребенок, уставился на стоящего рядом чародея — иначе назвать бы его не мог в ту минуту.

— Конечно, пробуй. Это все для тебя…

Поднеся яблоко к губам, я не сразу решился откусить от него. Меня поразил легкий травянистый аромат с кислыми и сладкими медовыми нотками — ничего подобного я никогда не ощущал, поедая яблоки на празднике в честь нового урожая. И кожица такая тонкая и такая шелковистая. Не спеша впившись в яблоко зубами, сначала я услышал сочный хруст, и лишь потом ощутил растекающийся во рту душистый кисловатый сок. Я настолько увлекся процессом, что даже не заметил, как в руке у меня остался лишь крошечный хвостик.

— Ну как? — довольно щурясь поинтересовался мой благодетель.

— Это что-то волшебное, — расплывчато отозвался я, так как во рту у меня уже был виноград.

Я хватал с тарелки фрукты один за другим. Какие-то напоминали мне те, что я ел у себя дома, иные — и я брал их с опаской — мне не с чем было даже сравнить. Но все они имели какой-то особый, невероятно тонкий аромат, которого я никогда не замечал раньше во время еды.

Вдоволь напробовавшись, я повернулся к наблюдавшему за моей трапезой человеку. По его лицу было понятно, что примерно такой реакции он от меня и ожидал. Натянуто улыбнувшись, я отозвался, и голос мой прозвучал виновато:

— Пусть я и поверил каждому твоему слову, но все же что-то тянет меня назад, что-то, с чем совладать я не в силах.

Он лишь понимающе кивнул.

— Твой источник подключен к тому миру, — помедлив, произнес он заумным тоном.

— Но если тебе все же удастся меня разбудить, то я окажусь сразу в реальности: то есть в той, с небесными кораблями и порталами?

— Никаких если, — возражение прозвучало категорично. — Но нет, — он продолжал: — Не сразу ты окажешься дома. Сначала мы встретим тебя в одном из переходных миров. Возможно, даже в этом. По мере активации мозга и памяти программисты, точно хирурги, станут по ниточкам подключать твое сознание, пока ты будешь постепенно адаптироваться к условиям реальной жизни. Но я буду там, с тобой. Обещаю…

Что-то его прервало, и он обеспокоенно посмотрел на белоснежную манжету, небрежно выглядывающую из-под плотного рукава сюртука. «Да, Ронни, понял».

— Ты скоро проснешься там, в своей Айрамаре. Значит, здесь у нас есть еще пара часов.

— Но ведь время у нас идет одинаково?

— Время, милая, понятие очень растяжимое и сжимаемое, — тон его вновь стал поучающим, и я вполне представил, что где-то в другом мире он бы мог стать моим учителем. — Сон во сне — вещь с трудом предсказуемая. Но твоя программа полностью синхронизирована с реальным миром, уж поверь. Так что у тебя еще есть возможность завоевать сердце своего дерзко-настроенного ВСП.

— А главное, мне теперь необязательно быть осторожным с оружием и незнакомой пищей, а также не нужно бояться смерти от клыков вампиров или яда энней.

Последнее, сказанное мной, весьма позабавило нас обоих.

Зелень далекого леса перешептывалась на мягком ветру. За окном раздавался птичий щебет, и вдруг, прислушавшись, я уловил чей-то негромкий разговор.

— Там еще люди? — изумился я.

— А как же, — мой собеседник игриво развел руками. — Мы же в резиденции самого, мать его, наместника Лотарингии: в эпицентре случайных встреч и легких разлук, интриг и сплетен, шика и беспечной расточительности.

— А можно выйти наружу? — мысль о том, что мой сон никогда не ограничивался одной единственной комнатой в башне, повергла меня в крайнее возбуждение. И потому ответ я принял с небывалым восторгом.

— Конечно, — беспечно отозвался мой спутник. — Идем, — он предложил мне руку. Но стоило мне отказаться, как он окинул меня суровым взглядом и предостерг: — Только есть одно очень сложное, почти невыполнимое условие, которое нам важно соблюсти.