Читаем Призраки полностью

— Братуха, не мандражируй! Ща барыге товар сольем, долю свою получим и все! — развязно и довольно громко произнес один, когда они подходили.

— По ходу наркокурьеры! Брать надо, по тихому! — шепнул Штык Факелу.

— Да, берем! — ответил он и отложив автомат медленно вынул нож из чехла.

— Но, Крюк, я этой же дурью не возьму, Кудрявый в белый бодяжит что-то. Пускай барыга лаве[36] дает! — отвечал второй, когда они поравнялись с бойцами, залегшими в кустах. Факел резко отжался и подтянув под себя ноги вскочил. В один прыжок он оказался за спиной курьера и всадил нож в область почек по самую рукоятку.

— Сука! Че за… — начал разворачиваться его друган, но получил от Штыка ногой в грудную клетку, и, отлетев на два метра, ударился спиной об березу.

— Больно бля! — захрипел раненый нарк. Факел выдернул нож и резанул по глотке. Кровь брызнула фонтаном, окропив каплями рукав. С этим все — подумал Факел.

— Порешу, суки! — второй нарк выхватил из-за пояса шило, и, встав спиной к дереву, принял оборонительную позицию.

— Лови! — Штык запустил в противника свой карабин, и пока нарк отбивал брошенный предмет, в него вонзились сразу два ножа.

— Руку вырубай! — прорычал Факел, яростно ворочая ножом во внутренностях. Штык приложив силу резанул по правому плечу.

— А-а-а! Лохи! — орал нарик уже конвульсивно дергаясь.

— Умирай! — Штык ткнул ножом в глотку.

— Во суки, какие живучие эти нарки! — Факел отступил в сторону.

— И не говори! — Штык затолкал тесак на место.

— Движение сзади справа! — пригнулся Факел услышав вдалеке шорох. Кувыркнувшись, он подхватил с земли автомат и присмотрелся.

— Астерот, мать твою! Я же ясно сказал, сидеть и не рыпаться! — узнав соратника по очертаниям поднялся он из-за куста.

— Извини, командир, но я подумал, помощь нужна.

— Нам нет, а этим помогать уже поздно.

— У! Да вы постарались! Что за скам[37]?

— Торчки по ходу. Если я ничего не путаю, Крюк этот — у здешних гопников начальство. Реальный авторитет! Не раз на киче парился за дела пацанские, а тут мы… Не по понятиям в натуре! Братву через хуй кинули! Братва впряжется! — Факел растопырил пальцы веером.

— Проверь-ка Серег карманы!

— А че я вы уже в кровище перемазались, вам то все равно.

— Штык!

— Есть! Так, сейчас посмотрим, что тут у нас. Ключи, шприцы, упакованные.

— На хер, дурь ищи! — Астерот сгорал от нетерпения.

— Вот, пакет черный, запаянный весь наглухо. Граммов сто — сто пятьдесят вроде.

— Проткни ножом.

— Ну да, белый порошок, как его на вкус пробовать я не знаю.

— Да какая на хер разница? Сто пудов герыч! Рассыплем по округе на хер. Сжигать у нас времени нет. Проверь, че еще есть!

— Ух! Бабки бля, и не мало! — Штык извлек из кармана одного сложенную вдвое пачку сотен и полтинников.

— Sieg Heil! Раскинем на всех! — обрадовался Факел.

— А че на всех? Мы то с вами давно в теме, а у Пирата с Косарем всего второй раз, может продинамим? Мы им на стволы все скидывались! — сказал Астерот.

— Да, в натуре, молодые еще! И Кастет отдохнет, один хрен на шлюх все спустит — поддержал Штык.

— Решено, уходим! — согласился Факел.

— А может покощунствуем, Факел? — предложил Астерот.

— В смысле?

— А давай им бошки отрежем!

— Серег, ты че, герычем успел закинуться? Нашел время! Жизнь длинная и не одна, еще успеем! Пошли!

— Вас где носит! — поднялся Кастет при появлении соратников.

— Спокойно, Ромыч! Мы нарков двух завалили, с партией! — ответил Штык, и присел рядом.

— Вот сука! Весь рукав в кровище! — матюгался Факел.

— Хуйня, кровь не сало! — приободрил его Косарь, Вы тихо сработали, даже слышно ничего не было.

— Стараемся! Че на объекте?

— Тихо все, на улице ни души.

— На исходные, пригнувшись! Цепью! — скомандовал Факел.

Парни рассыпавшись подошли к крайним деревьям.

— Оружие к бою! Приготовить гранаты и «кувалды»! После проникновения на территорию немедленно включить фонари!

— Да ладно, командир, не в первой! — спокойно сказал Кастет поправляя маску.

— Давай присядем на дорожку — предложил Астерот.

— Это можно!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Колыбельная
Колыбельная

Это — Чак Паланик, какого вы не то что не знаете — но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины — просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или — СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи. Или когда племя так разрасталось, что уже не могло прокормиться на своей земле».Под колыбельную, которую пели изувеченным в битве и смертельно больным — всем, кому лучше было бы умереть. Тихо. Без боли. Без мучений…Это — «Колыбельная».

Чак Паланик

Контркультура
Белые шнурки
Белые шнурки

В этой книге будет много историй — смешных, страшных, нелепых и разных. Произошло это все в самом начале 2000-х годов, с разными людьми, с кем меня сталкивала судьба. Что-то из этого я слышал, что-то видел, в чем-то принимал участие лично. Написать могу наверное процентах так о тридцати от того что мог бы, но есть причины многое не доверять публичной печати, хотя время наступит и для этого материала.Для читателей мелочных и вредных поясню сразу, что во-первых нельзя ставить знак равенства между автором и лирическим героем. Когда я пишу именно про себя, я пишу от первого лица, все остальное может являться чем угодно. Во-вторых, я умышленно изменяю некоторые детали повествования, и могу очень вольно обходиться с героями моих сюжетов. Любое вмешательство в реализм повествования не случайно: если так написано то значит так надо. Лицам еще более мелочным, склонным лично меня обвинять в тех или иных злодеяниях, экстремизме и фашизме, напомню, что я всегда был маленьким, слабым и интеллигентным, и никак не хотел и не мог принять участие в описанных событиях

Василий Сергеевич Федорович

Контркультура
А. С. Тер-Оганян: Жизнь, Судьба и контемпорари-арт
А. С. Тер-Оганян: Жизнь, Судьба и контемпорари-арт

М., Издательство GIF, 1999.Так вот: если один раз взять, да и задуматься, то обнаруживаешь: Тер-Оганян А.С. и есть главный художник 1990-х годов, эпохи посмодернизма в СССР.Дальнейшее будет представлять, как все и всегда у автора этих строк, собрание разнородных и довольно-таки обрывочных сообщений, расположенных по алфавиту и таким или иным образом имеющих отношение к жизни и творчеству Тер-Оганяна А.С. Какие-то из них будут более-менее развернуты, какие-то — одни тезисы, а какие-то сообщения будут представлять из себя только названия — то, что следовало бы, вообще-то написать, да — в следующий раз. Хорошо или плохо так писать литературно-познавательные произведения, сказать трудно, но я по другому не умею. Пытался много раз — не выходит.http://www.guelman.ru/avdei

Мирослав Маратович Немиров

Биографии и Мемуары / Проза / Контркультура / Современная проза / Документальное