Читаем Призраки полностью

— Не гони Лех! Скины — дегенераты вечно пьяные. Самое страшное, на что они способны — это негров толпой резать. Тут люди намного серьезнее.

— Ну, тебе виднее! — зевнул Факел, потянувшись.

— Не выспался что ли? — спросил его Кобрин.

— Я никогда не высыпаюсь, а когда доберусь до койки — редко могу уснуть. Такая вот хрень.

— Странный ты мужик, Волков. Это ведь, кстати, про тебя говорили, что ты цыганку чуть не прирезал в электричке?

— Да много чего про меня болтают, на меня чуть ли не таджикскую девку из Питера[57] вешают. Достали уже! Довыебалась она, вот и получила свое. Ну, ты лихо довольно выкрутился, без проблем ведь обошлось.

— Ну да, охрана тоже не пальцем делана, херли ты думал!

— Да нихрена я не думал, за меня начальство думает.

— И я после этого странный?

— Отстань, не еби мозги!

— Да ладно, не парься, приколы у меня такие…

* * *

Время под палящим солнцем тянулось очень медленно. Факел высаживал уже вторую бутылку минералки и мысленно крыл себя матом, за то, что согласился идти в усиление… «За два куска каких-то пасусь здесь, как идиот, с этим мусором! Не ровен час по такой жаре и солнечный удар отхвачу! Так бы искупаться с Пантерой сходили, или пострелять на карьер сгоняли. Бля… Дерьмо!» — Факел окинул взглядом площадь. Местами в тени кустов стояли машины с «полянами» на капотах и пьянствующей гопотой. Шастала туда сюда ребятня. Слонялись несколько пьяниц — завсегдатаев городского вытрезвителя.

— Ну че, напрягать кого нибудь будем? — спросил Андрей у Кобрина.

— Погоди, до кондиции клиенты дойдут! — лениво ответил тот, — Пойду-ка я в кабак схожу, посмотрю, че там творится у этих бабуинов.

— Валяй — безразличным тоном бросил Факел.

— Че эт его туда понесло, ты говорил, что он вроде как не бухает? — спросил он у напарника.

— А хрен его разберет! Я ж тебе говорил, с прибабахом этот летеха! Устроит там сейчас заварню какую с чурками.

— Только этого дерьма нам не хватало!

Кобрина не было около получаса. За это время Факел с Андреем успели «собрать налог» с компании малолетних гопников и укуренного до вывиха мозгов рэпера. Лицо появившегося лейтенанта заметно повеселело.

— Ты че там у них, на халяву харчуешься, гражданин начальник? — спросил Факел, — Не западло?

— А че делать? Стрелять их нам приказа не было, так хоть на бухло обую!

— А нам говорили что ты не бухаешь…

— Я не бухаю, я выпиваю!

— А… Ну понятно, понятно!

Вечерело. Народу становилось все больше. Несколько раз Кобрина вызывали по рации и он шел в кабак, откуда через пять минут наряд забирал очередного перебравшего клиента. Каждый раз лейтенант возвращался в значительно лучшем настроении.

— И че ты болтал, что он не в себе? — спросил Факел у напарника, — Типичная хронь, как и все менты.

— Да мужики говорили, а я и сам то его второй раз в жизни вижу.

— Блядь, вот будет какая нибудь проверка и загремим с этим пассажиром за компанию!

— Да ты не ссы, это хитрый жук, он отмажется, да и про нас не забудет, если че.

— Ну да. Чето меня вообще терзают смутные сомнения, что он в Чечне служил. Там ребята поаккуратнее себя при чехах с бухлом ведут.

— Дык здесь же не чехи, это айзеры.

— А не одна ли хуйня?

— Не, ну ты че, это же наши люди, вот со мной один в армии служил…

— Да брось Андрюх хрень городить, ты про этих наших людей тем, кто в Карабахе воевал расскажи. Да и че они вытворяют там, где их побольше…

— Будто наши хуйней не занимаются!

— Наши хуйней на своей земле занимаются.

— Блин, Лёх, глупо с тобой на эту тему рассуждать, ты не жил при совке.

— Не жил, но при совке был порядок, и чурки жили на своем ебаном Кавказе, или ишаков ебли в Ташкентской пустыне.

— Да бля… у нас кстати, в соседней роте случай был. Один узбек кобла служебного в зад выеб!

— Ух нихуя себе!!! И че? Его застукали что ли?

— Не только, даже сфоткали из-под тишка! У меня в дембельском альбоме фотка есть!

— Пиздец! И че потом с этим абреком?

— Да ниче, в дурку отправили, полечиться, ну и залечили до состояния растения вечно пускающего слюни на пол и дрочащего, когда смирительную рубашку снимут.

— Совдеп, бля… — вздохнул Факел.

* * *

Наконец время дежурства Факела подошло к концу. Они распрощались с изрядно пьяным лейтенантом, и пошли в отдел сдавать оружие.

— Ну как там у кабака, спокойно все? — спросил прапор, сидевший в оружейной.

— Да как обычно — махнул рукой Андрей, Бухают все как сволочи, молодежи пьяной полно.

— Вы через центральную площадь сюда шли?

— Нет, дворами срезали, а че?

— Да говорят чурок и прочего сброда целая толпа приехала, перед администрацией пасутся. Вы если что будьте все на связи, ОМОНа прислали мало, и разгонять их в случае чего будет некому. Поняли меня?

— Так точно! — ответил Факел.

— Ну че, лаве отработали! Можем быть свободны! — бросил Факел выходя из отдела.

— Да, все, хватит бля дурью маяться, домой… моя поди блины испекла… Похаваю, и покемарить надо будет! — поддержал Андрей.

— Ну бывай!

— Давай! — пожав друг другу руки, они разошлись по домам.

* * *

— Не сильно скучала? — спросил Факел у Пантеры, придя домой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Колыбельная
Колыбельная

Это — Чак Паланик, какого вы не то что не знаете — но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины — просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или — СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи. Или когда племя так разрасталось, что уже не могло прокормиться на своей земле».Под колыбельную, которую пели изувеченным в битве и смертельно больным — всем, кому лучше было бы умереть. Тихо. Без боли. Без мучений…Это — «Колыбельная».

Чак Паланик

Контркультура
Белые шнурки
Белые шнурки

В этой книге будет много историй — смешных, страшных, нелепых и разных. Произошло это все в самом начале 2000-х годов, с разными людьми, с кем меня сталкивала судьба. Что-то из этого я слышал, что-то видел, в чем-то принимал участие лично. Написать могу наверное процентах так о тридцати от того что мог бы, но есть причины многое не доверять публичной печати, хотя время наступит и для этого материала.Для читателей мелочных и вредных поясню сразу, что во-первых нельзя ставить знак равенства между автором и лирическим героем. Когда я пишу именно про себя, я пишу от первого лица, все остальное может являться чем угодно. Во-вторых, я умышленно изменяю некоторые детали повествования, и могу очень вольно обходиться с героями моих сюжетов. Любое вмешательство в реализм повествования не случайно: если так написано то значит так надо. Лицам еще более мелочным, склонным лично меня обвинять в тех или иных злодеяниях, экстремизме и фашизме, напомню, что я всегда был маленьким, слабым и интеллигентным, и никак не хотел и не мог принять участие в описанных событиях

Василий Сергеевич Федорович

Контркультура
А. С. Тер-Оганян: Жизнь, Судьба и контемпорари-арт
А. С. Тер-Оганян: Жизнь, Судьба и контемпорари-арт

М., Издательство GIF, 1999.Так вот: если один раз взять, да и задуматься, то обнаруживаешь: Тер-Оганян А.С. и есть главный художник 1990-х годов, эпохи посмодернизма в СССР.Дальнейшее будет представлять, как все и всегда у автора этих строк, собрание разнородных и довольно-таки обрывочных сообщений, расположенных по алфавиту и таким или иным образом имеющих отношение к жизни и творчеству Тер-Оганяна А.С. Какие-то из них будут более-менее развернуты, какие-то — одни тезисы, а какие-то сообщения будут представлять из себя только названия — то, что следовало бы, вообще-то написать, да — в следующий раз. Хорошо или плохо так писать литературно-познавательные произведения, сказать трудно, но я по другому не умею. Пытался много раз — не выходит.http://www.guelman.ru/avdei

Мирослав Маратович Немиров

Биографии и Мемуары / Проза / Контркультура / Современная проза / Документальное