Призраки

А Кузьма столько дерьма повидал за последние годы, что не считал этот город, а, возможно, и мир, где вообще неясно, что происходит, слишком хорошим местом для новой жизни. Не хотел он и второй раз собственного ребёнка хоронить. Да и не получалось у них с Жанной зачать. И оттого, наверное, постоянные намёки коллег бесили ещё больше.

Когда-то он мечтал построить небольшой коттедж поближе к природе и ходить с сыном на охоту, как делал отец, когда был здоров и крепок, но с тех пор словно что-то умерло внутри, сломалось. Теперь Кузьму вполне устраивала постылая, панельная хрущёвка.

— Да ладно-ладно, чего опять ерепенишься? Я так говорю, — пошёл на попятную Валера. — Просто понять тебя не могу.

— Не можешь — и не надо. Слушай, Валер, я всё решил. Дмитрич меня пытался отговаривать — не отговорил. Думаешь, у тебя получится?

— Ну а вдруг образумишься?

— Я уже образумился. Поэтому и уезжаю. В общем, не держи зла.

— Да что мне зло-то держать? — слова Валеры прозвучали обиженно. — Ну решил, так решил. И без тебя справимся. А тебе, как говорится, удачи там, всех благ.

В общем, Валера отстал быстро. Кузьма проводил взглядом начальника патрульной группы и отправился домой.

Гораздо более тяжёлый разговор случился вечером. Жанна ещё не знала о судьбоносном решении своего сожителя, тем не менее её тоже пришлось поставить в известность. Кузьма с радостью уехал бы по-тихому, никому ничего не сказав, чтобы избежать ненужных оправданий, но, увы, это было невозможно.

— Что? Ты уезжаешь? — Жанна сидела напротив за кухонным столом. Она совсем растерялась, услышав новость. — И надолго? Когда вернёшься?

— Не знаю, когда. Чувствую, что надо сменить род занятий, хотя бы на год-другой. Сама же постоянно твердишь, чтобы увольнялся, — Кузьма старался говорить помягче. В глубине души он не хотел расстраивать Жанну, ему было тяжело видеть её печальное лицо. Не дай бог, заплачет ещё…

— Так я имела в виду совсем другое. Я говорила, чтобы ты в редакцию вернулся. Зачем уезжать-то?

— А какой смысл здесь торчать?

— Ну я не знаю… мы же… я думала… Знаешь, у нас только жизнь налаживаться начала, а ты… — Жанна задумчиво поводила вилкой по тарелке с остатками макарон.

— Прости, что так получилось, но мне надо. И потом, я же не навсегда уезжаю. А если устроюсь в Иркутске, то могу и тебя забрать. Там город побольше, людей побольше… Поинтереснее.

— Ну и что мне там делать? — с тоской в голосе проговорила Жанна, не отрывая взгляда от тарелки. — В магазине за прилавком стоять? Кому я там нужна? Я здесь выросла… и вообще, говорят, в Иркутске бандитизм сплошной. У нас гораздо спокойнее.

Кузьма прекрасно понимал, что у его подруги в мыслях. Она на что-то рассчитывала, строила планы на будущее (которого нет), а теперь все надежды рухнули, как подпиленное дерево. Ей можно было лишь посочувствовать.

— Понимаю, да… В новом городе будет непросто, — согласился Кузьма. — Но если буду хорошо зарабатывать, сможем первое время жить на мою зарплату, а потом… у тебя же есть образование. Найдёшь работу, устроишься.

Кузьма вдруг понял, как глупо звучат его доводы. Он говорил о том, чего, скорее всего, никогда не случится. Он даже не знал, останется ли в Иркутске, или его забросят совсем далеко отсюда. Как можно было сейчас что-то планировать?

— А если ты погибнешь? — вопрос прозвучал совершенно безэмоционально. — Если тебя они убьют? Да и вообще, я не хочу никуда переезжать.

— А я хочу, — Кузьма поставил точку в этом бесполезном споре. — В общем, так. Если захочешь вернуться к себе, квартиру запри, а ключ отнеси моему другу Андрюхе из газеты. Я тебе напишу адрес. Машина останется. Там сломалось что-то, надо в сервис везти… в общем, автостопом поеду. Если что, я тебя не выгоняю. Хочешь — живи здесь.

— А какая разница? Там одна, здесь одна… К себе поеду.

— Ну… дело твоё.

У Жанны тоже никого не осталось. Пять лет назад умерли все её родственники, как и у Кузьмы, как и у многих, кто выжил в то безобразное время. С тех пор каждый спасался от одиночества, как мог, в том числе и Жанна. А теперь ей было некуда податься, вот только проблема заключалась вовсе не в жилплощади. Вокруг пустовали сотни никому ненужных квартир.

Кузьма видел, как из глаз его сожительницы мгновенно исчез прежний задорный огонёк — такой непривычный в этом полумёртвом городе потухших взглядов. Теперь и его не было.

Утром Жанна ушла на работу. Сегодня сожительница вела себя необычайно холодно, словно пытаясь таким образом отомстить за испорченное настроение и рухнувшие надежды. Кузьма же надел свои походные штаны и камуфляжную лёгкую куртку, закинул на спину собранный с вечера рюкзак и отправился в путь. Деньги тоже были. За три года службы в народной дружине скопилась некоторая сумма. Как раз хватит на первое время, если понадобится где-то обжиться.

На пустой детской площадке качели продолжали свой неукротимый бег, издавая жалобный скрип на всю округу. Странная жизнь в этом городе шла своим чередом.