Призраки

При этом всегда раздавался один и тот же звук: кх-ррк. Его семя еще извергалось, он отталкивал от себя обнаженное тело, пока из шеи не хлынула кровь.

Это был звук, который всегда означал конец. Последний удар судьбы. От него было не скрыться, от этого звука. Его нельзя было забыть.

И вот в какой-то из дней офицер выбрал очередную цыганку и поставил ее, голую, на колени в грязь. На виду у расстрельной команды, на виду у дядек, стоявших чуть ли не по колено в мертвых телах, офицер заставил цыганку расстегнуть ему молнию. Женщина закрыла глаза и открыла рот.

Дядьки видели это не раз: им незачем было на это смотреть, они и так знали, что будет.

Офицер схватил женщину за волосы и намотал их на кулак. Сверкнул нож, и раздался звук. Тот самый звук. Теперь – тайный код в их семье. Сигнал, означающий: всем смеяться. Их приветствие друг другу. Цыганка упала, из перерезанной шеи хлынула кровь. Женщина кашлянула, один раз, и что-то упало в грязь. Рядом с ней, уже мертвой.

Они все смотрели, солдаты расстрельной команды, и дядьки, и офицер – и там, на земле, лежал член. Половина члена. Кх-ррк, и офицер отхватил свою собственную штуковину, застрявшую в горле у этой женщины, теперь уже мертвой. Из расстегнутой ширинки все еще изливалась сперма, смешанная с кровью. Офицер протянул руку – к своему члену, валявшемуся в грязи. Его колени подогнулись.

Потом дядьки оттащили его тело в сторонку, чтобы похоронить. Следующий офицер, отвечавший за лагерь, был не таким уж плохим. А потом война кончилась, и дядьки вернулись домой. Сложись все иначе, этой семьи могло бы и не быть. Если бы тот офицер не умер, я бы мог и не родиться.

Этот звук, их секретный семейный код, сказал мне дядя. Он означает: да, в жизни случаются страшные вещи, но иногда эти страшные вещи тебя спасают.

За окном, в персиковом саду, носились другие кузены-кузины. Тетушки на переднем крыльце лущили горох. Дядьки спорили, как лучше покрасить забор.

Может быть, тебя пошлют на войну, говорит дядя. Может так получиться, что ты умрешь от холеры.

– Или, – говорит он и проводит рукой, слева направо, чуть ниже пряжки у себя на ремне: – Кх-ррк…

12

Тело находит Сестра Виджиланте. Она спускается по лестнице в холл, из фойе балконов первого яруса, после того, как включила свет в кинопроекторной будке, и натыкается на розовое колесо-тренажер Мисс Америки, зажатое в мертвенно-бледных руках.

Вот он, на крошечном экранчике видеокамеры: Герцог Вандальский, лежит у подножия лестницы, лицом в синий ковер. Рубашка из оленьей кожи выбилась из штанов, светлые волосы рассыпаны в беспорядке. В руках – розовое пластмассовое колесо. Одна половина лица расплющена, волосы слиплись от крови.

Одним претендентом на гонорар меньше.

У Сестры Виджиланте была с собой видеокамера. Мистер Уиттиер ходил в темноте с фонариком, но теперь батарейки «умерли», как он сам и как Леди Бомж. Теперь Сестра Виджиланте пользовалась подсветкой видеокамеры с ее перезаряжаемыми батареями, когда поднималась и спускалась по лестницам перед восходом и после заката.

– Субарахноидальное кровоизлияние, – говорит Сестра Виджиланте, нацелив камеру на мертвое тело. Каждое ее слово записывается. Она говорит: это наиболее распространенное последствие тяжелой черепно-мозговой травмы. Она берет крупным планом проломленный череп, внутреннее кровотечение во внешних слоях мозга.

– При оказании давления на череп в какой-то точке, – говорит она, – его содержимое начинает выпирать наружу вокруг этой точки и разрывает череп изнутри, вызывая физическое повреждение более или менее округлой формы.

Камера фиксирует острые края пролома и засохшую кровь. Голос Сестры Виджиланте говорит:

– Область выпирания весьма обширна…

Камера поднимается и показывает всех нас, собравшихся в холле, зевающих и щурящихся на подсветку.

Миссис Кларк смотрит на распростертое тело Герцога. Плюха его никотиновой жвачки – вместе со всеми зубами – отлетела чуть ли не на середину холла. С ее губ, закачанных силиконом, срывается тихий вскрик.

Мисс Америка говорит:

– Вот скотина. – Она перешагивает через тело, опускается на колени и пытается разжать окостеневшие мертвые пальцы, чтобы забрать колесо. – Хотел согнать вес, типа он тут самый изможденный. – Она говорит: – Этот урод занимался аэробикой, чтобы выглядеть… хуже.

Мисс Америка выкручивает и пинает окостеневшие пальцы, миссис Кларк говорит:

– Трупное окоченение.

Мисс Америка перекатывает тело на бок, пытаясь выдрать свое колесо у него из рук, и тело само переваливается на спину. Теперь Герцог Вандальский лежит лицом вверх. Оно темное, как от загара, только загар у него лиловый. Везде, кроме кончика носа. Кончик носа – синюшно-белый. И низ подбородка, и середина лба.

– Трупные пятна, – говорит миссис Кларк. При остановке кровообращения кровь опускается в нижележащие отделы тела. Кроме тех точек, где лицо прижималось к ковру: там вес тела сдавил капилляры, и кровь не могла влиться внутрь.

Из-за видеокамеры Сестра Виджиланте говорит:

– А вы, я смотрю, разбираетесь в трупах…

И миссис Кларк говорит: