Призраки Аскалона

— Да, я Савион. Но боюсь, не совсем… во плоти. Простите, с кем имею честь, господин?

Дугал часто заморгал.

— Кин. Дугал Кин.

— Кин… — Глаза призрака осветились радостью. — Не родственник ли лейтенанта Дориона Кина?

У Дугала перехватило дыхание.

— Потомок, — проговорил он еле слышно.

Призрак задумчиво кивнул:

— Да, пожалуй, имеется некоторое сходство. Славный был человек и доблестный воин. Он бы пригодился нам здесь, но долг службы призвал его в другие края.

— Но как это возможно? — вмешалась Риона. — Я думала, что все призраки в Аскалон-Сити обезумели от Пламени Проклятия!

— Вспомни мой рассказ, — сказала Эмбер. — Ведь я говорила о Савионе. Он уже был мертв, когда Адельберн с помощью магического меча Магдаэра возжег Пламя Проклятия. Полагаю, у этого человека действительно есть незавершенное дело.

— Необычайно приятная встреча, — сдавленно прошептал Кранкскс, с трудом сдерживая ярость. — Но сейчас у нас есть дела поважнее!

— Если только воины не услышат ваши голоса и не увидят вас, они сюда не войдут, — заверил всех Савион. — Более всего они опасаются гнева короля.

— А он… здесь?

Дугал испуганно обвел взглядом покои.

— О нет, нет, — успокоил его Савион. — Ночью и днем он обходит дозором Северную Стену в ожидании новой атаки чарров.

Призрак искоса взглянул на Эмбер.

Вой привидений, доносившийся снизу, стал громче. Мысли бешено метались в голове у Дугала.

— Похоже, эти призраки все еще жаждут крови, — сказал он.

Савион с искренним сожалением кивнул.

— Еще никогда я не видел, чтобы они были настолько возбуждены. Так близко к королевским покоям никто не приближался со времен вспышки Пламени Проклятия. Возможно, призраки ослушаются моего приказа и все же прорвутся в башню, догадавшись, что вы здесь.

Риона нахмурилась.

— Интересно, стали бы они вас слушаться, если бы узнали, что вы предали своего короля? Если чаррская легенда правдива, вы сразились с Адельберном в то самое время, когда чарры штурмовали городские ворота.

— Несправедливо и немилосердно, — укоризненно взглянув на Риону, проговорил Савион. — Я всеми силами пытался уберечь воинов, которых его величество решил умертвить! Адельберн был в отчаянии из-за того, что чарры вот-вот возьмут Аскалон-Сити, он был готов сделать что угодно, лишь бы предотвратить это. Он был в гневе на солдат за то, что те не смогли сдержать атаку чарров, он счел их трусами.

— Но они вовсе не были трусами, — сказал Дугал.

— Вот именно! Это были самые отважные мужчины и женщины, каких я только знал. Но мы вступили в бой со слишком сильным противником, превосходившим нас и числом, и оружием. Пожарище изгнало нас из Рина, и былой позор не давал покоя его величеству. Он не согласился с принцем Руриком, своим единственным ребенком, который предлагал заключить мир со старыми врагами Адельберна в Крите, дабы получить пристанище в их владениях. Рурик поссорился с отцом, увел часть аскалонян в Криту и вскоре погиб.

Старик придворный вздохнул, вспомнив об этой давней утрате.

— Его величество был вне себя от горя, потеряв сына, но он преисполнился еще большей решимости выстоять в войне против чарров, чтобы доказать, что его сын ошибался, что можно защитить королевство даже в одиночку, если потребуется. А когда стало ясно, что Аскалон-Сити падет, что он не в силах это предотвратить, он… я так думаю, он лишился рассудка.

— Не знаю, не знаю… — проворчал Кранкскс хриплым и усталым голосом. — Мне кажется, он получил именно то, чего хотел.

Остальные, включая и призрака, изумленно уставились на азуру.

Дугал пристально смотрел на Кранкскса. Он был готов поклясться, что тот только что плакал. Но азура есть азура, а у азур логика всегда берет верх над чувствами.

— Что вы смотрите на меня? Никто из вас не интересовался теорией игр? Если не можешь выиграть, начинаешь добиваться того, чтобы не мог выиграть и твой соперник. Уверяю вас, срабатывает гораздо чаще, чем вы можете себе представить, потому что правила игры меняются без разрешения вашего противника. Зачастую даже без его ведома. Вы начинаете играть не ради собственной победы. Вы играете ради того, чтобы не дать победить противнику, а помешать этому гораздо труднее.

Призрак-придворный часто заморгал от изумления.

— Кто ты такой? — спросил он.

— Я азура, — ответил Кранкскс. — В ваше время мы жили под землей, вы о нас не знали.

— Вот уж воистину мудрые речи! Однако ты предполагаешь слишком много разумности в деяниях того, кто лишился рассудка.

Взгляд Савиона стал ледяным, и Кранкскс струхнул.

— Я был рядом с ним, — продолжал Савион. — Я слышал его бредовые речи. Я видел безумие в его очах, когда он вонзил кинжал мне в грудь!

Произнося эти слова, Савион шагнул ближе к Кранксксу — наверное для того, чтобы азура лучше разглядел рукоятку кинжала, торчавшую из его груди. Кранкскс спрятался за Дугала, устрашившись неприкрытого гнева призрака.

— Я все понял! — пискнул азура.