Призраки Белой крепости

Если бы ее тело все еще было живым, она немедленно потеряла бы сознание. Омерзительный смрад волной ворвался в ее легкие, заставив немертвую ткань сжаться до боли, сердце пропустило пару ударов, а потом забилось, словно запертая в клетку птица. Никогда бы Шемякина не поверила, если бы ей сказали, что сердце вампиров умеет так колотиться о ребра, что, казалось, вот-вот сломает их и вырвется на волю. Острые, кое-где обломанные зубы оборотня царапали ее губы, вскоре девушка почувствовала неприятный, пресный вкус собственной крови. Позвоночник от напора грубых лап чудовища едва не трещал, мышцы, сдавленные с силой, которой можно было бы найти лучшее применение, неприятно зудели. Именно зуд (или что-то очень похожее) заменял вампирам чувство боли. Будь Катя живой, ее тело превратилось бы в сплошное синее месиво.

Выдерживать пытку становилось все труднее. Шемякина уговаривала себя не устраивать сцен, по крайней мере, пока не останется с оборотнем наедине, где у нее появится шанс уничтожить иномирскую тварь и развеять пепел по ветру. Но терпеть было невмоготу. Когда Катя уже почти решилась отпихнуть от себя образину и встретить смерть достойно, прихватив с собой столько врагов, сколько сможет, мужик отпустил ее. От неожиданности девушка потеряла равновесие и чуть не свалилась со скамьи. Дружный хохот встретил ее минутную слабость. От гнева и унижения голова закружилась. Хотелось на все наплевать и затеять хорошую драку, победителем из которой ей не выйти. Клыки во рту зачесались и немного увеличились, показывая всю глубину ее раздражения.

– Вель, ю кен бы камплижантс вхен ю вонтьс ту[22], – заржал оборотень, реабилитированный в глазах своих сородичей. Силой сорвать поцелуй с губ женщины – вот это достойно мужчины, а разговоры о каких-то цветах… это что-то чуждое, странное и глубоко непонятное. Это для сопляков, для щенят, для глупых смертных, но не для него. Все эти мысли промелькнули на грязной физиономии монстра и были прочитаны Катей с точностью до мелочей. Пришлось тряхнуть головой, чтобы прогнать непрошеные слезы. Как жаль, что соленая жидкость может вытекать из вампирских глаз, как жаль, что эта способность не была утеряна вместе с человеческой сущностью. Катя сглотнула склизкий комок, вставший поперек горла, и вновь натянула дежурную улыбку, которая, несмотря на все ее старания, заметно подувяла. Но оборотни ничего не заметили. Наоборот, они, казалось, стали относиться к ней намного дружелюбнее. Кто-то пододвинул девушке чашу с кровью. Пахло от нее отвратительно, да и голода Катя не испытывала, но от угощения отказываться не стала. Чем больше крови – тем больше у вампира сил, а они ей еще пригодятся – в этом Шемякина не сомневалась.

Оборотни заговорили о чем-то своем, больше не обращая на девушку никакого внимания. Тот, кто сидел рядом с ней и поцелуем, видимо, обозначил «гостью» как свою собственность, бесцеремонно положил руку на ее талию и периодически пощипывал, словно сбрендивший гусь. Несколько раз он впивался в губы Кати со страстью Джека Потрошителя. Она стойко терпела, вынашивая в голове самые извращенные планы мести, применить которые, к сожалению, вряд ли удастся, но думать о них все равно было приятно. Она уже очень жалела об опрометчивом решении разведать обстановку. Как невредимой выкрутиться из сложившейся ситуации, девушка не знала, но надежда еще не была потеряна, и Шемякина крепилась из последних сил.

Оборотни разговаривали, смеялись, строили угрожающие мины. Иногда кто-то вдруг вскакивал с места и принимался носиться вокруг стола, потом садился обратно и вновь вступал в общую беседу.

Через некоторое время Катя почувствовала, что рука ее соседа больше не лежит на ее талии, и ощутила неимоверную легкость. Сам мужчина по-прежнему сидел рядом, но был слишком увлечен обсуждением проблем насущных с товарищем, черты лица которого оставались звериными даже в человеческой ипостаси.

Шемякина расправила плечи и глубоко вздохнула. Глаза пробежали по залу, отмечая малейшие детали обстановки. Опытный воин искал пути к спасению, загнав глубоко внутрь обезумевшую от страха и ненависти девушку.