Призраки Белой крепости

Антон открыл глаза, уставившись во тьму, окружавшую его со всех сторон. В волосах было полно песка, он забился в глаза, в нос, в уши. Хотелось одновременно чихать и плакать, а главное – помыться. Но Зеленого, уставшего от длительного перехода и предшествующих событий, разбудило совсем не это. Ему показалось, что голос Алины прозвучал в его голове, но не так, как это бывает во сне, а так, как это происходит, когда кто-то пытается связаться с тобой по мысленной связи. Переборов вялую дремоту, завладевшую его утомленным телом, он крикнул изо всех сил любимое имя, отправляя его в пустоту неизвестности, и тут же Морфей выпустил Зеленого из своих объятий, недовольный огромными усилиями, которые тот совершил. Едва только Антон открыл глаза, как иллюзия связи с любимой рассеялась, словно не было никакого контакта.

Тоска и боль с новой силой захлестнула воителя. Он поднес правую руку к лицу и присмотрелся к знаку. Тот едва заметно светился во тьме, отображая привычный рисунок. Серебряная нить была на месте.

Антон аккуратно сел, стараясь не потревожить спящую рядом Лизу. Ее теплое тело доверчиво прижималось к нему, словно погруженной в небытие Голубой казалось, что рядом с ней оставшийся за много километров отсюда Стас. С другой стороны от Зеленого, свернувшись в клубочек, дремала Соня. Даже во сне она была насторожена и напряжена, будто натянутая тетива.

Антон встал, размял затекшие конечности и огляделся по сторонам. С тех пор, как он погрузился в недолгий, тревожный сон, времени прошло немного. Наручные часы «Радо», которые подарил ему брат на новый двухтысячный год и которые он надевал очень редко, остановились, не выдержав разрушительной энергетики тьмы Эрагаджуа. Даже электронные приборы ощущали на себе пагубное влияние смертоносных эманации. Но Зеленый обладал исключительным чувством времени и мог с точностью до десяти минут определить, который сейчас час. Судя по всему, уже должна была заступить на смену вторая пара дежурных, которым предстояло сменить Максима и Мэтью, вызвавшихся нести караул первыми. По плану занять вахту следовало Роберту и Хадиже.

Антон еще раз потянулся так, что захрустели кости, и направился к двум теням, чьи силуэты едва проступали на фоне бесконечного мрака. Он решил отпустить Розовую спать. Ей было тяжелее остальных. Это чудо, что она все еще держалась.

– Я люблю тебя, – донесся до Зеленого шепот Хадижи. Она сидела на песке, подтянув под себя ноги, и всем телом прижималась к мужу. Сильная рука Роберта обнимала ее за талию, а светлые глаза, не отрываясь, смотрели в лицо любимой. Антон ощутил острую зависть, тем более недостойную, что это были его друзья, которые ради призрачной надежды вернуть его счастье пошли за ним во мрак неизвестности.